Серебряные ноготки
Шрифт:
– Он был «рыбником», - сообщила Катя.
– Его убили «крюки». Конец истории.
– Я так и думала.
– Вампиры не трогают «рыбников». Или «крюков», если на то пошло. Когда религиозные фанатики преследуют нас, чтобы стереть с лица земли, это одно. Но, если на нас ополчатся речные банды, дело примет куда более серьезный оборот. Тут и столетний сон не поможет. Нынешние бездельники расскажут своим детям и детям своих детей, и эта вражда растянется на многие поколения. Посмотрите на «крюков» и «рыбников». Они грызутся со времен Сигмара.
– А как же все эти плакаты,
– Полная чушь, - отрезала Катя.
– А теперь, с вашего позволения, я вас покину. Мне нужно налить порцию свиной крови. Человек-Комар закончил с аперитивом.
Барменша ушла. У нее была гибкая, по-кошачьи грациозная фигура, а задняя часть ее платья оттопыривалась, что наводило на мысль о хвосте. У Детлефа мелькнула мысль, можно ли поладить с этой красоткой и не слишком сильно оцарапаться.
– Главное - это гладить ее по шерсти.
Актер смутился, что его так легко разгадали.
– Мисси,- надменно фыркнул он,- я не понимаю, что ты имеешь в виду.
– Лжец.
– Ладно, я солгал.
– Я не скажу Жени, но только при условии, что ты напишешь обо мне. Что-нибудь легкое и очаровательное. Никаких сирот на снегу, никаких смертей глухой ночью. Только веселые события.
– Я попытаюсь.
Бросив взгляд на вход в виде арки, расположенный на противоположной стороне трактира, Детлеф заметил пару черных башмаков на лестнице. Новичка впустили. За черными ботинками показался черный плащ, а затем землисто-бледное лицо.
– Ага, - протянул Детлеф.
– Так я и знал.
Он сразу узнал нового клиента. По крайней мере, парень изобразил смущение, когда его уличили в обмане.
– Это же сильванский рабочий сцены Алвдноф Ранаштик! Или я должен расшифровать анаграмму и сказать… Влад фон Карштайн?
Разоблаченный фон Карштайн взмахнул плащом, стремясь отгородиться от правды.
– Не говори глупостей, господин гений, - пробормотала Мелисса.
– Он не вампир.
– Тогда что он делает здесь?
Мелисса скорчила гримасу, как очень пьяный человек, который хочет казаться трезвым, и обдумала вопрос.
– Понятия не имею. Давай спросим его. Алвдноф Рашкинет, или как тебя там, иди сюда и подвергнись допросу с пристрастием. Ну, давай, пошевеливайся, рабочий сцены.
Она начала икать, чего Детлеф никогда не замечал за вампирами.
Не пытаясь что-либо отрицать, Ранаштик пробрался к ним. Его длинный плащ топорщился, и поэтому рабочий сцены казался горбуном.
Мелисса стукнула кулачком по столу. Она не могла задержать дыхание, поскольку не дышала, однако каким-то образом ей удалось избавиться от икоты.
– Наверное, в крови этого студента что-то было, - предположила вампирша.
– Скорее всего, он тайно жует «ведьмин корень». Я устала, господин гений. Обними меня.
Она наклонилась, едва не свалившись со стула, и прижалась к актеру. Детлеф проворно подхватил ее на руки, как ребенка, и погладил по спине. Девочка опустила голову на его плечо и пробормотала, что хочет спать.
Ранаштик не знал, что и думать.
Хельга и Генрих заметили, что Мелисса выбыла из борьбы,
– Значит, ты не вампир?
– спросил Детлеф.
– Я никогда не говорил ничего подобного, - заметил сильванец.
– Но твое имя?
– В этом ты прав. Я Влад фон Карштайн. Граф Влад фон Карштайн, строго говоря. Пятнадцатый обладатель этого титула. Только я предпочел от него отказаться.
Детлеф взмахнул свободной рукой, а другой крепче прижал Мелиссу к себе.
– И ты хочешь, чтобы мы тебя не подозревали!
– сказал он.
– А как бы вы себя чувствовали, если бы вас звали как знаменитого злодея? Знаете, каково это - быть прямым потомком самого злобного существа, когда-либо жившего в Известном Мире? Того самого, который едва не уничтожил этот город, да и всю Империю. Если бы тебя назвали «Вечный Дракенфелс» при рождении, ты бы не сменил имя при первой возможности?
В его словах была логика.
– Но что ты делаешь в трактире вампиров?
– Семейные обязательства, которые не доставляют мне особой радости. Будучи графом фон Карштайном, я должен опасаться не только преследований со стороны таких, как Тио Бланд. Проблема в том, что все вампиры хотят обратить меня в себе подобного и поставить во главе войска, которое развяжет священную войну против живых. Именно поэтому я покинул Сильванию. Я пришел в это заведение, где собирается нежить Альтдорфа, чтобы объявить об отказе от всех притязаний на роль лидера среди вампиров.
Я просто хочу жить своей жизнью. Мне нравится работать в театре. Я репетировал свой номер и надеюсь, на следующем вечере «открытой сцены» ты позволить мне выступить.
Только теперь Детлеф заметил, что у Ранаштика нет клыков.
– Что за номер?
– спросил он.
Ранаштик эффектным жестом отбросил плащ и продемонстрировал куклу - миниатюрную копию его самого. Игрушка крепилась к руке сильванца, как близнец-паразит. Деревянная голова с треугольничком волос на лбу и острой козлиной бородкой венчала тряпичное тело, наряженное в парадный костюм детского размера. Одеяние дополняли плащ и лакированные ботинки.
– Чревовещание,- прошамкала кукла, широко разевая рот.
– Это Влад, - пояснил Ранаштик от своего имени.
– Да, я лад, - откликнулась кукла. Она говорила с преувеличенным сильванским акцентом.
– Я кловожадный вампил. Почему вампил пелешел дологу? Потому, что он любит кловь кулочек? Ха-ха-ха. У меня миллион шуток. Одна лучше длугой [2] .
Ранаштик широко улыбнулся, как актер в конце выступления.
– Что скажете, господин Зирк?
– Нетерпеливо спросил он.
2
«Почему цыпленок перешел дорогу?» («Why did the chicken cross the road?») - одна из самых старых шутливых загадок в английской языке, которая предполагает разные ответы, от самых дурацких до весьма остроумных.
– Прим. переводчика.