Серебряные звезды

Шиманьский Тадеуш

С этого момента все шумы, даже очень слабые, скрупулезно регистрируются магнитофоном, о чем свидетельствует мигающая лампа — «магический глаз».

С аэродрома долетает шум реактивного самолета. Видно, как вдоль освещенной взлетно-посадочной полосы передвигаются белый и зеленый огоньки. Через минуту шум утихает, а в радиорепродукторе знакомый голос сообщает: «Старт выполнил».

В ответ говорю: «Заря 215», я «Рассвет», для вас высота 8 тысяч, курс 230, время 6 минут».

Через несколько минут вижу на планшете новую черточку. Это самолет-цель.

Ночь. Темно. Два самолета

с большой скоростью сближаются друг с другом. Я понимаю, зачем я здесь и почему называюсь «ответственным». Именно я и подчиненный мне штурман отвечаем в этот момент за безопасность обоих летчиков и за выполнение ими задания. Теперь только бы не прозевать нужный момент. Скорость высокая, и ошибка может быть большой. Все решают секунды.

На планшете разыгрывается то же, что и в воздухе, но здесь точки, а там настоящие самолеты и живые люди. «Задание выполнил, разрешите возвращаться», — раздается из громкоговорителя. Эти слова звучат как приятная мелодия. Вскоре над аэродромом с шумом появляются огни двух самолетов — они возвращаются после выполнения задания.

На командном пункте тишина. Тикают часы. Шумит громкоговоритель радиостанции. Однако напряжение не спадает. Через минуту может появиться новая цель.

Лампы бросают бледно-молочный свет на стол, на расставленные на нем навигационные приборы, планшеты, карты, чертежи. Окруженный телефонами, читаю книгу. Это успокаивает.

Звонит телефон. Дежурный врач из авиационной части докладывает о тяжелом случае. Состояние больного требует немедленной доставки его в госпиталь. Машина отпадает из-за большой удаленности. Остается только санитарный самолет. Смотрю в окно. Самолет стоит в ангаре.

Полет в таких условиях требует большой подготовленности экипажа и хорошего наземного обеспечения.

Время идет, а находящемуся в бессознательном состоянии человеку требуется срочная помощь. Действовать надо быстро. Доклад командиру, лаконичные распоряжения.

Разговоры веду сразу по двум телефонам. Прибыл экипаж, на ходу получает метеосводку. Механики уже вывели самолет из ангара и проверяют его. На аэродром въезжает вереница автомобилей, обеспечивающих ночной старт. Через минуту прожектор указывает самолету направление старта и гаснет. В том же направлении движутся цветные огни выруливающего на старт самолета.

— Можете принять санитарный самолет? — запрашиваю я аэродром назначения.

— Примем.

Хватаю ракетницу. Зеленая ракета вспыхивает на фоне темного неба. Усиленный рокот двигателя — и самолет медленно отрывается от земли, чтобы поскорее доставить больного в госпиталь.

С момента получения мною сообщения по телефону о несчастном случае не прошло и часа, а в гарнизоне уже совершил посадку военный санитарный самолет. Из санитарной машины на носилках выносят больного, помещают его в специальную кабину, и самолет летит в обратный путь.

На аэродроме огни обозначают взлетно-посадочную полосу. Кодовый маяк мигает, подчеркивая положение аэродрома. Полоса света от прожектора скользит по темному небу, задерживаясь на тучах.

Очередная метеосводка серьезно обеспокоила меня. Сила ветра увеличивается и доходит до границ допустимого. Ночь. Темнота. Я сознавал ту ответственность,

которая ложилась на меня. Что будет, если ветер превысит допустимую силу и летчик не сможет справиться с машиной при посадке?

Однако времени для раздумий не было. Над горизонтом появились огни самолета. Машина сделала большой круг и медленно пошла на посадку; в потоке света прожектора мягко коснулась земли. Пилот — опытный летчик, за его плечами сотни часов в воздухе. Я с облегчением вздохнул.

На полосе к самолету подъехала санитарная машина; ловкие движения санитаров — и машина с больным на большой скорости поехала в госпиталь.

Летчики морской авиации выполняют самые разные задания. Они учатся стрелять, бомбить, сражаться в воздухе, чтобы с честью охранять наши морские рубежи. Не менее ответственным является ночной полет в сложных метеорологических условиях для спасения человеческой жизни.

Наступила ночь. Светит луна. Кое-где мерцают уличные фонари.

И вдруг звезды начинают плыть, они приближаются все ближе и ближе. Оказывается, они цветные — зеленые и красные. Звезды становятся больше, и вдруг до тебя долетает вначале тихий, а потом все усиливающийся шум. Он переходит в гул, и ты не успеваешь сориентироваться, как огни исчезают. Снова становится тихо. Шелестит в листве ветер. Мигают звезды. Высоко летящий самолет исчезает.

Летчик внимательным взглядом окидывает пространство. Его зоркий глаз контролирует показания приборов. В наушниках время от времени раздаются команды.

Постепенно перед самолетом появляются знакомые контуры города, берегов, и вскоре уже совсем четко видна вся система разноцветных огней, прожекторов: желтый, зеленый, белый. Это аэродром.

Над командным пунктом загорелся ярко-зеленый свет. Почти одновременно зарокотали двигатели, и над полосой поочередно стали зажигаться серебристо-синие щупальца прожекторов. Осветили взлетно-посадочную полосу и потом исчезли. Высоко над пучками света прожекторов появились цветные огоньки. Расширяясь, они обозначили на фоне неба силуэт самолета.

Еще момент — и силуэт утонул в свете прожекторов. Со стороны полосы донесся шум, появилась серебристая сигара, шуршанием шин оповещая о посадке самолета. Словно по мановению волшебной палочки все погасло, и на аэродроме воцарилась тишина.

Поступают доклады, запрашиваются данные, касающиеся различных воздушных объектов. Мигают контрольные лампочки включенных агрегатов. Шумят вентиляторы.

На командном пункте офицеры обрабатывают данные об обстановке в воздухе.

Под покровом ночи аэродром живет бурной жизнью.

Капитан Богдан Комчиньский. На морской границе

В один из августовских дней 1953 года я с группой товарищей из Щецина попал в офицерское училище пограничных войск. Был я одним из кандидатов в курсанты. Молодой народной Польше было всего девять лет, а мне — восемнадцать. Я хотел стать военным, носить польский мундир.

Первые дни пребывания в училище мы сдавали вступительные экзамены. Потом меня вызвали на комиссию, которую возглавлял полковник Романов. Один из членов комиссии, майор, сообщил мне, что я сдал вступительные экзамены и принят в училище.