Серебряный - цвет ярости

Паувел Яна

В общем, чувствовала я себе не самым лучшим образом. Нужно поспать. Хотя бы до утра. Все равно темно и ничего не видно, а пробираться сквозь чащу в темноте не самая лучшая идея. Поэтому, приглядев подходящее дерево, я переложила еду в майку и подвязала ее края наподобие сумки на животе. Теперь я выглядела как беременная. Невольно поморщилась и, используя футболку в качестве веревки, начала взбираться по дереву. Поначалу ничего не получалось. Постоянно то нога соскальзывала, то футболка плохо держалась. В общем, получалось у меня плохо. Из-за этого я себе все колени исцарапала. А они ведь еще не успели зажить после визита Цербера. Но, в конечном итоге, я все же забралась на чертово дерево. И привязав

себя футболкой к ветке, почти сразу же уснула.

Как не странно кошмары меня не мучили. Мне и вовсе ничего не снилось. Мозг будто просто отключился от усталости, и я была этому только рада. Проснулась я так же внезапно, как и уснула. Глаза просто открылись, когда на них упал лучик света, и я моргнула несколько раз. Прямо перед моим лицом зависло маленькое лохматое существо, чем-то похожее на мартышку, скрещенную с летучей мышью. Кожаные крылышки забавно раскрылись. Красноватые глазки с любопытством следили за мною. Я даже не вздрогнула, когда почувствовала прикосновение маленьких лапок к волосам. Только сглотнула.

– Хорошая мартышка… - тихонечко проговорила я, пытаясь отвязать себя от дерева.

Существо заметило мои телодвижения и зашипело, открыв ряд острых белых зубов. Господи, да у него клики больше чем у Цербера. Я повторно сглотнула, но продолжала неторопливо искать узел на футболке.

– Да что ж такое!? – шепотом выругалась я и бросила взгляд вниз.

И вот тогда я заорала. Мартышки сразу же перестали меня пугать. Подумаешь, клыки… У них хотя бы все органы на месте были. Я невольно порадовалась, что не отвязала себя от дерева. Представить страшно, что бы со мной сделали, упади я сейчас на землю.

Под самим деревом, тихо подвывая сидело огромное человекообразное существо с длинными, почти до колен, руками. Ноги у него изогнуты были не в ту сторону. Весь он был заросший шерстью. Но об лице мне трудно было что-либо сказать, так как оно у него было жутко поедено. Отсутствовал нос и правый глаз. А еще часть глотки. И, присмотревшись получше, я заметила огромную дыру в его груди, на месте где предположительно должно было находиться сердце. По всем законам биологии этот монстр должен был быть мертвым и не шевелится. Но он шевелился, и не только он. Шипастое чудище с половиной головы тоже продолжало шевелиться, протягивая когтистые лапы в мою сторону. И еще одно, и еще где-то с десяток, предположительно мертвых тварей.

– Так… Нужно успокоиться.

– Рррр! – раздалось внизу.

Меня аж передернуло. А чудище настойчиво тянуло лапы в мою сторону. После моего крика они все сразу как-то оживились и перестали столбом стоять под деревом. И тут мне в голову закралась нехорошая мысль. Я медленно повернула голову и облегченно вздохнула. Нет, к счастью, волосы мне перебирала обычная крылатая мартышка. И мертвятиной от нее никоим образом не несло. Что-то хозяйственно клекоча, она продолжала перебирать прядь за прядью, пока не соорудила у меня на голове странную прическу. Я невольно улыбнулась. Дурацкая ситуация. Мне бы разреветься. Проплакать часов восемь, или около того. Но вот я сижу на дереве, голодная, но выспавшаяся, жутко хочу пить. У меня раскалывается голова и ноет живот. А под деревом ожидает целая куча монстров, которым я на один зуб практически. А я улыбаюсь. Вспомнив о своих запасах, вытянула из импровизированной сумки кусочек хлеба и откусила от него немного. Пить, конечно, хотелось больше. Но даже умирай я от жажды, не рискнула бы сейчас спуститься вниз в поисках воды.

Мартышка, висящая передо мной, склонила голову от любопытства и внимательно наблюдала за тем, как я ем. Стало немного совестно, и я протянула ей кусочек хлеба. Животное обхватило его маленькими лапками и завертело кругом, внимательно обнюхивая. При этом мордочка у него была до того озадаченная,

что я невольно рассмеялась. Заметив это, мартышка нахмурилась и взмахнула крылышками. Отцепившись от верхней ветки, она зависла передо мной, и потянула кусочек хлеба ко рту. Клык вонзился в хлебушек. Мартышка немного пожевала, скривилась и чихнула, перевернувшись в воздухе, после чего начала интенсивно отплевываться и чистить лапками язык.

– Не понравилось? Ну, извини. Ничего другого у меня нет…

Сварливо клекоча, монстрик подлетел ко мне, и опустился на мои колена, деловито тыкая в меня маленьким пальчиком.

– Ну, извини. Откуда мне было знать, что ты не любишь хлеб?

Я даже руками развела. Красные глазки прищурились. Я отвела взгляд и вздохнула.

– И вот зачем я полезла на это дерево?

Мартышка замолчала и пригнула остренькие ушки к голове. Вторая погладила меня по голове, будто успокаивая, и я снова улыбнулась. Избавиться бы от браслета… Но стоило только коснуться его пальцем, как меня в очередной раз ударило током. Икнув, я виновато посмотрела на взвизгнувшую мартышку. Ей тоже перепало. Вон шерсть дыбом встала. Мартышка не растерялась и неожиданно цапнула меня зубами за палец. Я даже возмутиться не успела, как меня утянуло в очередное видение. И только теперь я поняла, откуда взялась эта жуткая головная боль. Сколько я не пила то зелье? Уже почти целая неделя…

Чертыхнувшись, моргнула. Но избавиться от тумана перед глазами не получилось. Через некоторое время звуки леса окончательно исчезли, и я увидела перед собой входную дверь. Я ощущала тревогу женщины. Кто-то настойчиво трезвонил в дверь и она сильно волновалась, отпирая защелку. На улице полыхнула молния, ударил гром и женщина, наконец, отперла дверь.

– Сынок?

Парень, стоявший за дверью, промок до нитки и представлял из себя довольно таки соблазнительное существо, но на тот момент я ощущала только тревогу. Ухватив его за локоть я, точнее нет, не я, эта женщина, в чьем теле я оказалась, втянула парня в дом. Светильник у двери зажегся сам по себе, и женщина вздрогнула. Несмотря на дождь, на подбородке парня все еще оставались капельки крови.

– Что ты наделал? – полузадушенным шепотом вопросила она.

Парень всхлипнул. По настоящему всхлипнул и уронил голову ей на плечо.

– Я не смог сдержаться… Мама… Я…

– О, Боги…

Женщина обняла парня и погладила его по плечам. Но он никак не успокаивался. Продолжал беспрерывно дрожать и молчал.

– Где она? – через некоторое время спросила женщина.

– Нет! – твердо ответил парень.

– Что значит, нет? Мы должны привести ее в Совет. Она примет клятву, и вы продолжите жить своей жизнью.

– Нет, мама! Нет!

– Ты отпустил ее… - в ужасе проговорила женщина. – Боги, ты отпустил ее…

Парень не ответил. Но его глаза опасно блеснули в тусклом свете светильника.

– Позволил ей уйти…

– Я люблю ее. И если она хоть в половину любит меня так же, как я ее, она вернется…

– Сынок… Что же ты наделал…

– Я не могу позволить кому либо из членов Совета распоряжаться ее судьбой… К тому же… Она беременна.

Досмотреть дальше я не смогла. Порыв холодного воздуха ударил в лицо, и я вынырнула из видения, и едва не заорала в ужасе. Я летела… Точнее это не я летела, это мартышки летели. И настойчиво несли меня в своих маленьких лапках. И откуда только столько силы взялось. Глянув вниз, едва не потеряла сознание. Метров тридцать, не меньше. Петляя между ветками деревьев, они продолжали настойчиво нести меня куда-то. И я старалась не делать лишних движений, чтобы случайно не сорваться. А то падать здесь опасно не только для здоровья, но и для жизни. Все же неизвестность была для меня предпочтительнее смерти в лапах голодных мертвецов.