Серебряный цветок
Шрифт:
— Только не начинай... — взмолился Асин.
— Мои любимые девочки... Нира, Сария, Кайра...
— Слышали бы тебя «твои девочки» — выпороли бы так, что забыл, как ходить, — Шиин с опаской посмотрел на Наю, но женщина даже не подняла глаз от карты: «девочки» Кьяра и его обращения к ним, нарушающие все нормы поведения мужчины его статуса, похоже, её совсем не интересовали.
— Да ему бы не помешало иногда, — хмыкнул Асин.
— Имра, Зариана...
— Всё, это конец. Теперь пока Хаос не настанет, будет своих клиенток перечислять... — Шиин закатил глаза.
— Ариен, поменяйся со мной, тебе всё равно минут десять осталось
— Не знаю как ты, Кьяр, а я больше думаю о том, что сдохнуть в двадцать три года — перспектива не из приятных, — попытался перевести тему Шиин.
— Мне и двадцати трех нет, — застонал Кьяр, — Ная, а тебе сколько?
— Двадцать пять, — она свернула карту и обвела всех взглядом, — в общем, пока вы обсуждали публичную жизнь Кьяра, мы составили маршрут. Пойдём через родники. Времени займёт больше, зато проблем с питьевой водой и едой не будет.
— Не успеем, денег меньше заплатят, — буркнул Иран.
— Я решила, что выжить нам важнее, — отрезала предводительница, — даже если нам вообще не заплатят. Если вернёмся, будем надеяться, что Дом Ран сочтёт это за благословение Хаоса. Подложим в скорлупу рыбий череп, пусть Мать Ран знает, что мы клянемся молчать. Если достанем её, конечно...
После её слов все какое-то время молча обдумывали свои перспективы и будущее отряда. Был у них шанс выжить или нет, точно сказать не мог никто, но, по крайней мере, на ближайший месяц у них был план и пока смертельная угроза была только где-то там впереди. Переживать и бояться сейчас было бессмысленно. В первую очередь им нужно было хотя бы дойти до Ущелья Фениксов — это было их первой задачей, на которой пока и следовало сосредоточиться.
— Ариен, раз тебя уже сменили, иди сюда, — Ная устала нервничать, ей хотелось отвлечься на что-нибудь приятное: она развела руки в стороны и поманила мужчину к себе. У неё в любом случае ещё был целый месяц, который ей никто бы не помешал наслаждаться жизнью, да и с Ариеном в тоннелях можно было делать всё что угодно, что не могло не радовать.
Ариен, услышав, что его зовут, уже направился к Нае, но, увидев её жест, в нерешительности замер.
— Что я должен сделать?
Это был первый раз, когда Ная открыто звала его к себе. Не то чтобы Ариен не понимал, чего она от него хотела или был против, но ему по-прежнему было не по себе нарушать правила Дома Ар’тремон при всём отряде.
— Ты совсем одичал с нашей Матерью? — подал голос от тоннеля Асин. — Ложись и получай удовольствие.
— Дожили, Ариен. На женской груди валяться учить надо... Что в тебе вообще Мать Ар’тремон нашла? — фыркнул Кьяр.
— Отстань от него, Кьяр. Поверь, ты бы на его месте с ума сошёл, — Асин знал, как жил последние два года Ариен, но рассказывать вместо него самого ничего не собирался.
Ариен не обратил на уколы в свой адрес никакого внимания. Он и сам понимал, что за последние два года, которые он был мужчиной Матери, адекватности в его поведении не прибавилось. Зато привычка постоянно игнорировать и подавлять свои желания появилась.
Ная привстала и, дёрнув Ариена за руку вниз, прижала его спиной к себе. Она легонько прикусила заострённый кончик его уха и уткнулась носом в его волосы.
— Пока ты рядом это дурацкое задание не кажется таким уж страшным, — шепнула она.
Пещеру на секунду озарила яркая белая вспышка.
—
Он с детства ловил на себе осуждающие взгляды, когда использовал свою магию или ещё хуже, когда она не подчинялась так, как было нужно, и светила слишком ярко. Сам он привык к яркому свету, но окружающих он слепил и раздражал.
В юности из-за особенности влияния его магии все эмоции легко читались на его лице — он ничего не умел скрывать. Ему пришлось научиться выкручиваться так, чтобы никогда не врать, пришлось научиться воспринимать всё, что бы с ним ни случалось, более-менее спокойно, иначе это всегда оборачивалось только новыми проблемами. Иногда ему хотелось подавить всю свою эмоциональность и стать подобным уравновешенным магам земли, но горевший в нём светом огонь никогда не позволял ему стать таким, каким ему хотелось — холодным и отстранённым. Все его попытки переделать себя всегда заканчивались одним и тем же — он начинал терять силу своей магии. А без магии выжить было невозможно. Жизнь поставила его перед дилеммой: или быть собой настоящим или умереть.
Из-за этого Ариену всегда казалось, что ему ни в чём не давали выбора, что ему всё время приходилось делать то, что от него требовали другие, а не то, что он хотел. И только сейчас его желания начали совпадать с тем, что с ним происходило. В целом мире наконец-то нашлась та, кому он понравился и со всеми его нетипичными для тёмного эльфа чертами характера и чувствами — большего ему на самом деле было и не нужно. У них двоих постепенно начинал складываться свой мир, свои отношения, в которых ему было легко и комфортно. В которых никто не говорил ему, каким он должен быть, а каким — нет.
— Держи свои вспышки счастья при себе, а? — рыкнул Иран, прижимая пальцы к векам.
Свет резанул по глазам всем, но остальным хватило такта промолчать.
Правда, брошенная Кьяром фраза вновь разбудила в мужчинах интерес к тому, как же Ариен всё-таки оказался обладателем самого высокого статуса, который только мог быть у мужчины, и раз уж теперь они все были потенциальным отрядом самоубийц, то сдерживаться из приличия никто больше не стал.
— Ариен, может, расскажешь, как ты стал мужчиной Матери? — поинтересовался Аэн.
— Она увидела меня с одной из женщин Дома, а на следующий день объявила, что я принадлежу ей, — Ариен невольно поморщился, вспоминая тот проклятый день, — причины своего решения она мне не объяснила.
— И каково это — спать с Матерью, м? — оживился Кьяр.
— Не знаю, спроси того, кто спал... Но, думаю, так же, как и с любой другой женщиной, к которой ничего не чувствуешь, — Ариен безразлично пожал плечами.
— Не думаю, что для Кьяра такие женщины существуют, — хохотнул Шиин, — у него ко всем есть чувства!