Серебряный каньон

Ламур Луис

Подъехав ближе, я увидел что-то темное, лежащее на земле, возле лошади. То был человек, и он был мертв. Еще не перевернув тело, я знал, что это Руд Макларен.

В него стреляли сзади — дважды, оба раза в голову.

Он лежал ничком, одно колено поджато, обе руки на виду на песке. Револьвер был в кобуре. Макларена застрелили без всякого предупреждения.

Бегло осмотрев труп, я отступил и, вытащив из седельной кобуры винтовку, трижды выстрелил в воздух, подавая сигнал Малвени.

Увидев Макларена, мой напарник

побледнел.

— Вот это уже беда, дружище. Округа его уважала. Кого-то за это вздернут.

— Потрогай его, Малвени. Он холодный. Это был тот самый выстрел, который я слышал ночью.

Малвени кивнул.

— Вы лучше придумайте что-нибудь, Мэтт. Это сорвет крышку с кипящего котла.

В этом не было сомнений, и я прекрасно понимал, что по логике вещей все подозрения падут на меня.

— Ничего не буду придумывать. Я расскажу правду.

— Они вас повесят. Он на вашей земле, и вы враждовали.

Я стоял подле безжизненного тела, и без слов Малвени ясно сознавая положение, в котором оказался. Но зачем приехал сюда Макларен? Что он делал на моем ранчо посреди ночи? И кто мог сопровождать его?

Кто-то настолько жаждал убить Макларена, что заманил его сюда под каким-то предлогом и подло выстрелил сзади. С уверенностью можно было сказать, что полуночные поездки не в характере Макларена. Я уехал с «Боксед-М» достаточно поздно, и он еще оставался там. Но там был и Морган Парк.

Малвени отправился в «Боксед-М», чтобы сообщить об убийстве Кеневейлу. Рассказывать о случившемся Мойре придется уже Кеневейлу, и мне не хотелось об этом даже думать.

В одном мне повезло: вверх по промоине ехал Джолли Бенара, и я послал его в город — доложить о случившемся шерифу Кею Чепину.

Оставшись один, я сел на лошадь и, стараясь не повредить следов, осмотрел окрестности. Там, где топталась ночью лошадь Макларена, разобрать что-нибудь было невозможно: в путанице оставленных на сыпучем песке следов отделить отпечатки ее копыт от других не сумел бы никто.

Озадачивало и еще одно обстоятельство: я слышал лишь один выстрел, а пулевых отверстий было два. Опустившись на корточки возле тела, я внимательно рассмотрел их. Странно — следы крови виднелись только вокруг одной раны.

Завидев приближающихся всадников, я встал. Впереди ехал Кеневейл; рядом с ним — Мойра. Остальные трое были ковбоями с «Боксед-М». Один взгляд на лица показал, что никто из них не сомневался, кто убил Руда Макларена.

Кеневейл бросил на меня холодный и пронзительный взгляд. Мойра соскочила с лошади и бросилась к распростертому на песке телу. На меня она даже не взглянула и ничем не показала, что вообще заметила мое присутствие.

— Все это дурно пахнет, Кеневейл. По-моему, я слышал выстрел.

— Выстрел?

— Только один… А стреляли в него дважды.

Никто не произнес ни слова, но все не сводили с меня глаз, ожидая оправданий.

— Когда

он уехал с ранчо?

— Точно никто не знает. — Кеневейл словно застыл в седле; я понимал, что он пытается решить для себя вопрос о моем участии в убийстве. — После вашего отъезда он пошел к себе. Около двух ночи, может, немного позже.

— Я слышал выстрел ближе к четырем.

Всадники с «Боксед-М» двигались небрежно, казалось, почти случайно перекрыли мне все пути к отступлению. Позади были источник, болотце и выступ скалы, впереди — выстроившиеся полукругом ковбои.

Это были люди, преданные друг другу, своему хозяину и своей работе, но, возбудившись, они могли стать совершенно безжалостными. Прошлой ночью они оправдали меня за недостатком улик, но сейчас все, казалось, сходилось именно на мне.

— Кто был с ним, когда вы видели его в последний раз?

— Он был один. Если вы думаете о Моргане Парке — забудьте. Он уехал вскоре после вас.

Том Фокс, худощавый и упрямый ковбой с «Боксед-М», отцепил от седла лассо.

— Чего еще ждать-то? Вот он, кого мы ищем!

— Я слышал, ты опытный человек, Фокс, а потому не спеши набрасывать лассо, придя к скоропалительному решению! Я не убивал Руда Макларена. У меня не было на это причин. Только вчера мы говорили о заключении мира и расстались в хороших отношениях.

— Это правда? — оглянулся на Кеневейла Фокс.

— Да, но потом Руд изменил свое мнение.

— Что?

Я не мог в это поверить, но Кеневейл не стал бы лгать. Я знал:, что убедил Макларена лишь наполовину. Но не хотелось верить, что он мог так быстро переменить свое мнение.

— Все равно — как я мог об этом узнать!

— Не могли, — согласился Кеневейл. — Если только он не встал с постели и не отправился сообщить вам об этом. Он был человеком, вполне способным на такое. И я не вижу, зачем бы еще ему выезжать в середине ночи.

Все время я убеждал себя, что меня не обвинят, поскольку не имел ни малейших причин убивать Руда. И вот она, превосходная причина. Во рту сразу пересохло, руки похолодели, а на лбу выступила испарина.

Фокс принялся раскручивать лассо. Я старался поймать взгляд Мойры, но она не смотрела на меня. Кеневейл, казалось, что-то обдумывал.

За оружие никто пока на брался, но Фокс накинет на меня лассо быстрее, чем я сумею вытащить револьвер и выстрелить. Стоит мне протянуть руку к оружию, как Кеневейл сразу последует моему примеру. И я не знал, кто из нас окажется проворнее… И мне совсем не хотелось его убивать.

Фокс двинул лошадь на шаг вперед, но Мойра остановила его.

— Нет, Том. Подождем людей из города. Если он убил моего отца, я хочу, чтобы он умер. Но пока подождем.

Том неохотно остановился. А вскоре мы услышали стук копыт. Со стороны города приближалась группа всадников с Кеем Чепином во главе.