Серебряный лебедь
Шрифт:
— Маленький Нейт? — Я отшатываюсь от него в недоумении.
Его лицо вытягивается.
— Что плохого в том, чтобы назвать его Маленьким Нейтом? — Он выглядит почти обиженным, что я рассмеялась.
Мне немного не по себе из-за этого. У Нейта извращенное чувство плохого мальчика, с щепоткой дерзости. Но теперь он играет нечестно, потому что, когда он дуется, это выглядит мило.
— Э-э-э… тот факт, что ты на самом деле назвал его. И вообще, почему ты хочешь назвать… — Я указываю на его промежность, и когда мой взгляд возвращается
— Т-твой… — я заикаюсь. — Ради всего святого, — шепчу я, качая головой.
Он дразнит:
— Кран? Член? Волшебная палочка? Силовой вал? Налетчик на утробу? Йогурт…
Я качаю головой, прерывая его:
— Елена — милая женщина. Как, черт возьми, ты у нее получился?
Мы въезжаем на частную подземную парковку под школой, и я вылезаю из машины, закрыв за собой дверь.
— Какой у тебя последний урок? — спрашивает он, обходя машину и обнимая меня за талию.
Я высвобождаюсь от него. За последние двадцать четыре часа я осознала, как гладко обстоят дела с Нейтом, но я все еще не могу обнять его за плечи. У меня никогда не было много друзей в других школах. Он и Татум — первые люди, с тех пор как моя мама сорвалась, и мое прошлое не беспокоит их так сильно.
— Эм, кажется, у меня физкультура.
Он кивает, и мы идем к лифту, который доставит нас на первый этаж школы.
— Я заберу тебя оттуда. Что у тебя сейчас?
— Матанализ. — Я съеживаюсь, зная, что Элли Паркер и Лорен Бентли учатся в одном классе.
— Я отведу тебя туда сейчас. — Он кивает в сторону коридора.
Я улыбаюсь. Может быть, я сбросила его со счетов слишком рано. Он просто хорошо ко мне относится. Во всяком случае, лучше, чем большинство людей. — Тебе не нужно этого делать, Нейт. Я в порядке.
Он обнимает меня за шею и притягивает к себе.
— Ну, поскольку мы брат и сестра и все такое, мой долг — заботиться о тебе.
— Нейт, — стону я, когда мы продолжаем идти по коридору, ведущему на мой первый урок. Стены выкрашены в классические белые и нейтральные цвета, а все комнаты, ведущие к нему, окрашены в одинаковые оттенки. Тренажерный зал находится в конце коридора по направлению к пожарному выходу, и хотя я еще не видела зал для мальчиков, у меня такое чувство, что он похож на наш.
— Ты действительно не должен. Со мной все будет в порядке.
— Я просто хочу поближе познакомиться со своей новой сестрой. Вот и все. — Он подмигивает мне, как только мы подходим к двери моего класса.
— Хорошо, — говорю я, скрещивая руки на груди. — Но я не умею общаться с людьми, просто предупреждаю тебя. Я больше отношусь к типу одиночек.
Он внимательно наблюдает за мной, наклонив голову и внимательно изучая меня.
— Я могу разобраться в этой истории с одинокой девушкой. — Нейт снова подмигивает мне,
Почему? Почему я должна была получить кого-то надоедливого, как Нейт, в качестве сводного брата?
ГЛАВА 6
ТРЕЛЬ ЗВОНКА НАРУШАЕТ сосредоточенную тишину в классе, когда мы все собираем свои книги. Татум толкает меня бедром, отбрасывая свои длинные светлые волосы через плечо.
— Время обеда! Этот урок чуть не убил меня.
Я улыбаюсь, собираю ручки и кладу их поверх книг.
— Ты говоришь это на каждом уроке. — Закатываю глаза, когда мы начинаем выходить из класса.
Она фыркает.
— Это правда. Итак, какие у тебя планы после школы? Нейт Риверсайд устраивает вечеринку в эти выходные, а я обычно не хожу ни на одну из этих вечеринок, и нас могут выгнать, потому что у нас разные статусы, но я чувствую, что прорвемся. Ты в деле? — спрашивает она, когда мы направляемся в кафетерий.
Я снова закатываю глаза, когда мы проходим через двери.
— Это значит, что тогда она, скорее всего, будет у меня дома.
Татум замолкает, ее маленькая ручка обхватывает мою руку.
— Подробнее, Монтгомери. Что это значит?
— Нейт, — решительно говорю я. — Его мама и мой папа — женаты. Мы живем вместе, и, прежде чем ты вцепишься мне в глотку, я только вчера узнала об этом. — Вчерашний день кажется столетием назад, из-за того, как покладисто Нейт вел со мной.
Ее рот падает на землю.
— Да. Иди. Ты.
— Что? — отвечаю я, поворачивая к буфету. Мой желудок урчит, и из-за того, что я пропустила ужин вчера вечером, все, что у меня было в желудке, — это яблоко, которое я съела сегодня утром.
— Срань господня, — шепчет она в шоке. Ее глаза снова встречаются с моими. — Это чертовски круто! Мы так оторвемся, — взвизгивает она от волнения.
— Эм, Татум? Это не отрыв, если мы в моем доме. Он делает это нарочно, потому что наши родители не вернутся до понедельника.
Мы обе заваливаем наши тарелки разнообразной едой, которая есть в столовой. Суши и экзотические фрукты? Я в школе или в пятизвездочном ресторане?
— Срань господня. Нет, Мэдисон, ты не понимаешь. Эти парни никогда…
Ладони накрывают мои глаза, закрывая обзор. Татум втягивает в себя воздух. Губы скользят по ушной раковине, когда раздается глубокое рычание.
— Как ты относишься к инцесту, сестренка?
Прежде чем его руки опускаются с моих глаз, он смеется, отступая назад. Челюсть Татум вот-вот будет вывихнута навсегда, если она не будет осторожна, и когда я поворачиваюсь к Нейту, меня поражает вся столовая — то, как она практически умолкла, наблюдая за нашей перебранкой.
Студенты Риверсайд всего лишь пешки в их больной и извращенной игре. Они владеют этой школой, Мэдисон.