Серебряный лебедь
Шрифт:
Мейнард до боли в пальцах стиснул набалдашник трости. Как посмел этот безалаберный мальчишка покинуть его в самый критический момент? Только последний разгильдяй мог пообещать разрешить загадку Анабеллы Мейнард и тут же бесследно исчезнуть.
Совсем недавно Уолчестер полагал, что подлая девчонка то ли подослана врагами, то ли преследует свои цели: например, хочет вызнать подробности о давних событиях в Норвуде. Теперь же, узнав от Хэмпдена, что она действительно может оказаться его дочерью, он неожиданно для самого себя захотел ее увидеть.
На сцене появился новый
– Боже милосердный, – потрясенно выдохнул он, – до чего докатился нынешний театр!
Публика в партере оживилась и громкими выкриками начала приветствовать актрису. Услышав, как записные щеголи скандируют: «Серебряный Лебедь! Серебряный Лебедь!», Уолчестер окаменел. Шлюшка в мальчишеском костюме была его дочерью!
Да, он даже без предупреждения узнал бы ее. Мальчишеский костюм не мог скрыть сходства этой девицы с матерью – те же черные, как полночь, волосы… стройное, незабываемое тело… грациозная шея. Каждое движение Анабеллы напоминало маркизу Фебу.
Память вернула его к тем давним временам, когда он, раненный в битве при Нэзби, до самозабвения целовался с черноволосой красавицей. С тех пор прошло уже двадцать три года, но старый граф помнил каждое мгновение, когда помогавшая матери ухаживать за ним девушка постепенно влюблялась в него.
Их первая ночь прошла почти под самым носом ее папеньки – ярого приверженца Кромвеля. И уж, конечно, тогда граф не думал о последствиях. Уолчестер до сих пор не мог сказать, что его больше привлекало в Фебе: то ли ее самоотверженная любовь, то ли наслаждение от обладания дочерью врага. Он был опьянен своей шпионской миссией во вражеском окружении, и страсть Фебы добавляла в его опьянение привкус победы. Но нежданно-негаданно вино обратилось в уксус: Уолчестер случайно узнал, что круглоголовые выследили троих королевских шпионов, которые, как и он, уцелели в битве за Нэзби.
Поначалу граф растерялся, но, придя в себя, написал зашифрованное послание, замаскировав его под стихотворение, и попросил Фебу доставить его по назначению. Сам он никогда не доверял женщинам, но здесь пришлось рисковать – Феба, в отличие от своего отца, не интересовалась политикой, зато она любила Эдварда и готова была исполнить все, что он пожелает.
Однако графу до сих пор не было известно, доставила она его послание по назначению или же оно попало в руки врагов. Все минувшие годы Уолчестер жил под страхом, что его обвинят в гибели троих товарищей. Тогда его успели предупредить, сообщив, что все трое арестованы и при них найдены секретные бумаги Карла I. Не дожидаясь, когда враги выследят и его, он в ту же ночь бежал из Норвуда.
Как выяснилось впоследствии, норвудские события оказались поворотным пунктом гражданской войны. В руках круглоголовых захваченные документы оказались решающим оружием – в них подтверждалось, что Карл I в целях возвращения престола подготавливал заговоры с Ирландией, Голландией, Францией и Бог
Уолчестеру казалось, что виноват в этом он один. Не струсь он и сумей предупредить хранителей королевских бумаг – вся история страны пошла бы по-другому. Смертельный ужас охватывал его при одной только мысли, что Бекингем или какой-нибудь другой заносчивый юнец, ставший в последние годы советником короля, может узнать о его роли в норвудской катастрофе; а вплоть до Реставрации он боялся, что Феба выдаст его сторонникам Кромвеля. Правда, в конце концов граф решил, что норвудская история канула в лету и о его трусости уже никто не узнает.
Теперь же граф стал упрекать себя за то, что слишком рано поверил в забвение своих давних дел. А что, если Феба передала его шифровку дочери? Не потому ли Анабелла пользуется его давним псевдонимом? Если она хранит его письмо, то скорее всего знает, что он тогда струсил и в конечном итоге виноват в разразившейся катастрофе. Да… Узнай об этом король, все пропало!
Граф заскрежетал зубами, отбрасывая нежелательные горестные мысли, и вновь устремил свой взгляд на сцену. Приходилось признать, что внешне Анабелла напоминала свою мать, но мягкости и уступчивости Фебы в ней не чувствовалось. О чем приходилось только сожалеть.
– Пикворт! – окликнул граф своего лакея, стоявшего перед входом в ложу.
Пикворт тут же просунул голову через занавесь, заменявшую дверь ложи:
– Слушаю вас.
Уолчестер указал на сцену:
– Видишь ту женщину, которую идиоты из партера называют Серебряным Лебедем? Как только спектакль закончится, приведи ее ко мне.
– А если она не захочет?
– Не мели ерунды. Заставь. Неужто ты не справишься со вздорной девчонкой?
Пикворт кивнул и удалился.
Оставшееся до конца спектакля время Уолчестер провел в тревожном ожидании. Он жаждал выведать у Анабеллы все, что ей известно, но ему не хотелось, чтобы она догадалась, кто он такой. Начав собственное расследование, он больше не будет зависеть от Хэмпдена. К тому же молодому маркизу совсем ни к чему знать историю шпиона с псевдонимом Серебряный Лебедь – он и так уже проявляет в последнее время излишнее любопытство.
Спектакль закончился, и актеры вышли на прощальные поклоны. Уолчестер с раздражением отметил, что Анабелла одаривает игривой улыбкой почти каждого щеголя из первых рядов. Поймав брошенную из зала розу, она оторвала стебель и к восторгу публики пристроила цветок в глубокий вырез своей рубахи.
Граф возмутился. Неужто эта разнузданная девка его дочь? Ему захотелось вытащить ее из театра и задать мерзавке хорошую трепку. Потом он вспомнил рассказ Хэмпдена о том, что отчим жестоко бил Анабеллу, на мгновение в душе его шевельнулась ненависть к сквайру, но граф тут же решил, что девчонка наверняка этого заслуживала, а очарованный ею маркиз все сильно преувеличил.