Серебряный лебедь
Шрифт:
— К черту весь этот род, — коротко ответил муж.
Джон совершенно не испытывал симпатии или сентиментальных чувств к Уэстонам. У него не было с ними кровной связи. Он происходил от сестры Уильяма Вольфа-старшего, который женился на сестре Джона Уэстона, то есть был самым настоящим Веббом.
По правде говоря, он не мог взять в толк, почему его далекая и таинственная родственница Мелиор
Джон с ними совсем не общался, даже не видел их. Молодые Гейджи не остались на похороны, которые он организовал, вовсе не стремясь сделать их роскошными или хотя бы просто дорогими. Не видели они и отвратительного грубого памятника, который он поставил Мелиор Мэри в семейном склепе церкви Святой Троицы.
Она была последним прямым потомком знаменитой семьи, которая процветала в этой стране на протяжении жизней многих поколений, и под сильным влиянием предков унаследовала их высшее понимание жизни и усвоила основные добродетели.
Джон представлял ее сумасшедшей старухой, жившей в грязи и нищете, но то, что он поставил ей такой шикарный памятник, выставляло его в выгодном свете. Это свидетельствовало о том, что он, Джон Вебб Уэстон, хозяин замка Саттон, — джентльмен и уважает своих предков.
— Может быть, войдем внутрь? — предложила жена.
— Да, хуже, чем снаружи, не будет.
Но внутри оказалось гораздо хуже. Влажный воздух был густ от запаха гнили, а деревянные элементы постройки рассыпались при малейшем прикосновении.
— Боже мой! — воскликнул Джон. — И я должен был взять ее имя только для того, чтобы унаследовать весь этот хлам?
— Но мы ведь и деньги получили, Джон. Конечно, неплохо было бы переехать сюда, но сначала надо построить новый дом.
— Значит, ты согласна, что замок Саттон необходимо разрушить?
— Без сомнений.
— Мне, наверное, следует проконсультироваться с этим итальянским архитектором. Как его зовут?
— Бономи?
— Да, он самый.
— А это обойдется не слишком дорого?
Джон крепко сжал ее руку.
— Сейчас для нас это не имеет
Они прошли через Большую Залу, мельком взглянув на витражи, поднялись по разваливающейся лестнице в мрачную часовню.
— Какой ужасный дом! — воскликнула Елизавета. — Она почти оскорбила нас тем, что оставила его тебе.
Джон хмыкнул и споткнулся о торчащую доску, которая тут же свалилась вниз.
— Когда я был маленьким, какой-то мой старый родственник рассказывал, что замок Саттон проклят. Тогда Мелиор Мэри как раз завещала его Вольфам.
— Они все как-то странно умерли.
— Да.
— Возможно, в этой истории что-то есть.
Джон засмеялся.
— Посмотрим, как проклятие будет действовать на итальянскую виллу с классическими колоннами и фронтонами. Это моя мечта. — Он с воодушевлением посмотрел на жену. — Можно превратить эту чудовищную залу в два этажа, состоящих из множества маленьких комнат. А ты как думаешь?
— Прекрасная мысль! А как быть с этой кошмарной галереей?
— О, ее придется разрушить со всеми крыльями и пристройками.
Супруги остановились, недовольно глядя вокруг.
— Здесь очень холодно, правда? — сказала Елизавета, и вдруг ее маленькая дочка, которую она держала на руках, и стоящий рядом сын почему-то заплакали. За их спинами раздался шум, похожий на удары палкой по стене.
— Что это? Тише, Джон Джозеф!
— Наверное, птица залетела в трубу. Пойдем, дорогая. Я уже все осмотрел.
Елизавета последовала за мужем вниз по лестнице, и супруги вышли из галереи.
— Что же, — подытожила она. — Мне кажется, что дом относится к нам враждебно, и нам необходимо разрушить все, не оставив камня на камне…
Слова замерли у нее на губах. Позади кто-то сказал громовым голосом:
— Поживем — увидим. — Елизавета почувствовала, как чья-то маленькая холодная рука дотронулась до ее плеча. Она обернулась, но не увидела ничего, кроме огромного дома, который наступал на нее со всех сторон, нависая над головой всеобъемлющей безжалостной тенью. Елизавета Вебб Уэстон с большим облегчением выбежала на улицу, на спокойный и кажущийся безопасным дневной свет.