Серебряный леопард

Мейсон Ф. Ван Вик

– А старый граф Тюржи?

– Он давно уже мертв.

Внутренняя дрожь сотрясала Эдмунда, когда он напряженным голосом произнес:

– А что слышно о леди Аликс? Герт опустил глаза.

– Милорд, вы держите в своих руках ее послание. Оно написано монахом, нынешним капелланом Сан-Северино.

Отбросив алый плащ, Эдмунд ринулся к канделябру и дрожащими пальцами разорвал скреплявшую свиток ленту.

Пергамент мягко хрустнул, когда Эдмунд развернул свиток. Он был написан четкими, хоть и корявыми, черными латинскими буквами. Со смутными тревожными предчувствиями Эдмунд начал читать.

«Возлюбленный

мой лорд и защитник. Один из торговцев, прибывших на запад из владений римлян, доставил сведения о вашем благополучном прибытии в Византию. Я очень обрадовалась и заказала много благодарственных месс. Вы должны знать, мой любимый, что после вашего отъезда пагубная чума обрушилась на земли Вероны. Вняв просьбам аббатиссы монастыря святой Женевьевы, я временно помогала ее монахиням ухаживать за пораженными эпидемией воинами из крестоносцев, которые проходили здесь. В этом женском монастыре я прожила недолго, но заразилась сама и в течение многих недель лежала недалеко от райских врат, потому и поползли слухи о том, что якобы я стала послушницей и намереваюсь стать не вашей невестой, владыка моего сердца, а нашего сладчайшего Господа Иисуса.Как только мои силы немного восстановились, я вернулась в Сан-Северино, где мой отец умирал от старой раны. Вскоре после моего возвращения доблестный рыцарь отправился за своей небесной наградой.О, Эдмунд, возлюбленный мой! Как часто проводила я ночи на коленях в молитвах. Я просила, чтобы наш Господь оградил вас от опасностей, которые, должно быть, подстерегают вас в этом огромном городе на каждом шагу. О невероятных жестокостях, которые там творятся, мы слышим почти каждый день.Знайте же, что мой старший брат Хью во многом восстановил свои силы. Но с ним нередко случаются припадки. Он падает, и на губах у него выступает пена. Бедный Хью! Временами он впадает в такую ярость, что приходится вызывать сильных слуг, чтобы прекратить его буйство. Через несколько дней наши вассалы из рядов крестоносцев выступят под знаменем моего брата, Робера. Он в восторге, что унаследовал от брата это командование».

У Эдмунда пересохло в горле, а стоявшие рядом свечи, казалось, закачались и расплылись. Будто сама земля задрожала в одной из тех ужасных конвульсий, которые не раз в этих краях разрушали целые города.

«Я молюсь, чтобы вы вернулись и взяли на себя командование вторым отрядом вассалов из Сан-Северино. Он состоит из тех, кто не смог или не захотел подготовиться, чтобы выступить вместе с Робером. Этот отряд должен отправиться воевать следующей весной.

Я знаю, что, верный своему обету, вы сохранили силу и решимость освободить Иерусалим. Умоляю вас, однако, будьте осмотрительнее и помните, что для меня вы всегда останетесь самым мужественным рыцарем из всех тех, кто обнажил меч за святое Дело. Я мечтаю получить от вас весточку, Эдмунд, возлюбленный мой. Я молюсь, чтобы вы сдержали клятвы, которыми мы обменялись. Поверьте, я почитаю вас больше всех других смертных».

Внизу не было никакой подписи, кроме грубого крестика и пятен, как будто от капель воды.

В большой затемненной палате, заваленной грудами свадебных подарков, под внимательным взором оруженосца Эдмунд де Монтгомери стоял словно громом пораженный. «Аликс не потеряна! Аликс ждет тебя! – твердило множество голосов. – Аликс может быть твоей!»

– Милорд, – привел его в чувство голос Герта, – правда ли, что вы намерены жениться на этой греческой леди? В лагере лорда Боэмунда только об этом и говорят…

– Нет, – ответил высокий медноволосый

мужчина дрожащим голосом. – Теперь это не так.

Бывший граф Аренделский, сбросив оцепенение, притянул поближе своего кудрявого эсквайра, чтобы шепотом рассказать ему то, что хотел. К этому времени он уже знал, что каждое слово, сказанное на этой вилле, так же как и в других византийских домах, подслушивалось и бралось на заметку. И он был уверен, что очень скоро Сибилла и граф Лев будут поставлены в известность о новостях, которые ему передал Герт.

Эдмунд прошептал:

– Притворись, что поправляешь на мне пряжку… С расширенными от удивления глазами Герт бросился вперед.

– Теперь слушай внимательно. Как только уйдешь отсюда, найди сэра Уильяма Железная Рука. Он командует отрядом во время моего отсутствия.

– Вашим отрядом, милорд? – переспросил Герт.

– Да! Он называется отрядом Серебряного Леопарда и размещается в покинутых казармах в квартале Галата, – быстро пояснил Эдмунд. – Сэру Уильяму нужно будет собрать наших людей вместе с запасными лошадьми и всем провиантом, который удастся прихватить. Попроси его провести мой отряд к пристани ниже Галаты, откуда обычно войска переправляют на лодках в Азию.

Саксонец с сомнением покачал головой:

– Да, милорд. Но смогу ли я в такой час пройти через городские ворота?

– Мне нет дела до того, как ты сделаешь это, Герт Ордуэй. Но мой отряд должен быть поднят по тревоге еще до рассвета. Я встречу его у переправы. – Эдмунд повысил голос: – Передай мою нижайшую благодарность и заверения в верности милорду Боэмунду. Скажи ему, что я очень признателен за его свадебные подарки. А также что я очень скоро подниму мой вымпел рядом с его знаменем. Теперь уходи, да поторапливайся.

Еще некоторое время Эдмунд де Монтгомери в смущении бродил среди свадебных подарков. И… не видел ничего, кроме милого образа Аликс де Берне. Наконец, расправив плечи, будто готовился к бою, он твердым шагом прошел в личные апартаменты графа Льва Бардаса…

– Ну, племянник, как выглядит сегодняшняя добыча? – с улыбкой спросил граф Лев; патриций готовился ко сну и надел уже ночную одежду, очень схожую с простым белым хитоном древних греков. По знаку ветерана два чернокожих слуги простерлись на полу, а затем удалились.

Как только они ушли, манеры графа Льва резко изменились.

– Кто такой этот ваш слуга, – строго спросил он. – И что такого он мог сказать, если вы появились предо мной бледный как статуя?

Византиец буквально сверлил Эдмунда своими жесткими серыми глазами.

– Что-то случилось с герцогом Боэмундом? Может быть, возникла распря между его войсками и воинами императора?

Эдмунд медленно покачал головой. И в эту секунду он вдруг ощутил вес кольчужной рубашки, которую Розамунда водрузила на него. И почему-то обрадовался.

– Нет, милорд граф. – Эдмунд говорил громко, так что любой соглядатай мог слышать каждое его слово. – Дело в том, что леди Аликс де Берне, которой я поклялся в верности в Италии, не вступила в святой орден. Она ожидает моего возвращения в замок Сан-Северино…

Ни на мгновение не спуская проницательных глаз со своего посетителя, граф Лев встал.

– Для несчастной леди весьма прискорбно, что вы готовы жениться на другой. Но ведь винить за это никого нельзя. Разве что звезды в небе.

И тут зашуршали занавески, и в комнату проскользнула Сибилла с распущенными длинными волосами. Ее лицо без обычной косметики казалось мягче, моложе, нежнее. Большие глаза женщины лихорадочно блестели, а учащенное дыхание заставляло волноваться под одеждами ее ничем не сдерживаемую грудь.