Серебряный осел
Шрифт:
Подскочив к жалобно вскрикнувшему животному, он схватил его под уздцы и принялся остервенело тащить на себя. Потом схватился за пояс, но вспомнил, что меч остался в гостинице, а кинжал он отдал треклятому Парсифалю.
Намотав уздечку на кулак, бородач принялся озираться в поисках какого-нибудь оружия или хотя бы камня, чтобы проломить череп проклятому превращенцу и покончить с преследовавшим его ушастым кошмаром.
– Оставь моего Оберона в покое, ты… – К разъяренному Гавейну подскочил какой-то мужичонка.
– Пош-шел
От страха и злости он вообще почти перестал что-либо соображать.
– Отпусти Оберона, проклятый развратник! Люди, граждане, что же это творится? Последнего осла отбирают! Стыд уже потеряли совсем! Мало им овец с козами, так вот еще и кормилец мой понадобился!
Гавейн не успел ничего сделать, как вокруг образовалась небольшая толпа из дюжины человек.
Все крепкие, с мускулистыми узловатыми руками. У двух на поясах ножи, а на простонародных лицах, что характерно, никакого почтения к высокородному господину.
– Отпусти ослика, содомит, – пробурчал один из торговцев, совсем уже разбойничьего вида детина, – и что больше всего напугало Гавейна, – с крестом на широкой волосатой груди.
– Э-э, отдайте мне его, я заплачу… – жалобно ответил рыцарь.
– Что-о?! Чтоб я своего славного Оберончика вот этакому на позор отдал! – разъярился мужичонка.
– Бей его, злодея! – выкрикнул кто-то…
Но судьба смилостивилась над незадачливым Гавейном.
На площадь с выражением безумной ярости на лице вылетел Парсифаль. В одной руке у него была дубина, в которой можно было узнать рукоять паланкина, в другой – кинжал Гавейна.
И завертелась дикая кутерьма.
Орландина решила, что спит.
Потом подумала, что слишком уж яркий и живой сон получается.
Но, скорее всего, она все-таки спит.
Ибо оказалась она не где-нибудь, а в Солдатской слободке, солнечным утром, да еще в теле двенадцатилетней девчонки – себя самой.
И стоит она на площадке, где обучали молодняк, держит в руках учебный деревянный меч, а к ней вразвалочку идет смуглолицая и разрисованная тетка в замшевой жилетке, какую носят краснокожие из-за океана, – материна приятельница Торикваль, лучшая мечница среди женщин-воинов вольного легиона. Ее наставница.
Но размышлять было некогда: начинайся учебный бой.
Торикваль, примеряясь, взмахнула пару раз деревянным мечом, а потом сделала им хитрое движение, называемое в Чжунго «Крыло мудрой бабочки», а у них, наемных воителей, попросту – финт ушами.
У Орландины глаза распахнулись на пол-лица.
Не ожидала!
За что и пребольно получила дубовой доской по ляжке.
– Ф бою тебе никто не будет предупреждай, – протянула наставница, – что собирается надраит тфоя задница. Еще раз!
В последний миг Орландина инстинктивно успела
Ей представилось, какова Торикваль в настоящей битве, где льется кровь и умирают люди – и она не узнала добродушной приятельницы матери.
– Тфа таких удара – и меч полетит… Фо-он туда!
С недоумением Орландина проводила взглядом вертящуюся в воздухе деревяшку.
– У меня нет сил отбить твой удар. Мне двенадцать, ты сильнее!
– Пожалуешься на молодость, когда тебе будут кишки фыпускайт, – молвила Торикваль. – Запоминайт – это думкопф, дурак отбифайт клинок фрага сфоя сила. Умный использофайт сила фрага! Продолжайт!
Тут Орландина вспомнила, что она не та, что была в двенадцать лет, и кое-чему научилась. Она ушла в глухую защиту, и Ториквали никак не удавалось достать ее.
Блок с обратным хватом… Блок со сменой рук… Блок…
А потом вдруг девушка обнаружила, что перед ней нет противника и она вовсе не на учебной площадке их Солдатской слободки, а на опушке старой дубравы, под белесым сумеречным небом.
Амазонка остановилась и заметалась по поляне.
Она чувствовала присутствие кого-то, но никак не могла его обнаружить, хотя тот стоял буквально рядом.
– Не можешь найти меня, девочка? – На нее смотрел высокий, костлявый тип, при этом его облик был зыбким и все время менялся.
Капюшон, словно сотканный из бурого тумана, скрывал лицо незнакомца. На плечи небрежно накинута потертая леопардовая шкура.
– Неужто я так страшен, что меня испугалась храбрая воительница?
– Кто ты и что тебе от меня надо? – спросила прознатчица.
– Кто я? Всего лишь скромное мыслящее существо, немного маг, немного жрец, немного ученый… А что мне надо? Уж не то, что обычно мужикам надо от баб! – сказал, как сплюнул, костлявый.
Его мерзкий смех заставил Орландину отступить.
– Ну-ну, ведь ты же не пугливого десятка… Ты же воин, если не ошибаюсь? Я много знаю про вас… Хотя и не все. Вот, я уже могу вас различать, хотя до твоей сестры добраться мне куда как труднее.
Старик поник головой, что-то бормоча себе под нос. Потом вновь устремил на девушку свои желтые совиные очи.
– Я хотел кое о чем спросить тебя. За правильный ответ заплачу золотом. Ты ведь любишь золото?
Он подошел поближе – шаг, другой…
– Я ничего страшного не сделаю тебе… Я не мстителен, как некоторые земные владыки. Ну, чего ты хочешь? Титул патрицианки? Виллу в Александрии? Хорошего мужа? Командовать своим наемным сбродом? Назови свою цену!
В его тоне послышалось плохо скрытое нетерпение, и воительница поняла – этот неизвестный, похоже, не так силен, как кажется…
– Загадай свое желание и дай мне руку…