Серебряный осел
Шрифт:
Блондин закатывал очи горе.
– Ты же слышал, что говорил понтифик? Не высовываться ни в коем случае! Вдруг они сдуру решат уничтожить Книгу? Представляешь, что с нами тогда святой отец сотворит?!
Здоровяк нервно поежился. Воображать себя навозным червем, копошащимся в чужом дерьме, ему было, мягко говоря, неприятно.
– Блин! – сплюнул в сердцах. – И не отлучишься же никуда, елы-палы!
– Эх! – размечтался Перси. – Сейчас бы пивка холодненького! А к нему вяленых кальмарчиков или креветочек
– Заткнись! – залился слюной Гавейн.
– В чем проблема, парни?! – раздалось рядом. – Присоединяйтесь! У нас есть и то и другое!
Гвардейцы Артория как по команде повернули головы на голос… да так и обмерли.
В двух шагах от них, разложив на мраморной могильной плите немудреную закусь вокруг пяти или шести кувшинчиков, увенчанных обильной пеной, устроилась парочка… песиголовцев. Повернув к Гавейну с Парсифалем зловещие волосатые морды, собаколюди тыкали руками на свой стол, приглашая рыцарей разделить с ними полуденную трапезу.
– Во! – констатировал бородач. – Уже глюки начались с жары да с голодухи!
– Напекло, наверное, – неуверенно поддержал его блондинчик.
– Сами вы призраки! – обиделся песиголовец по крепче. – Их угощают на дурняк, а они еще носы воротят
– Компания им, видите ли, не подходит! – возмутился и второй.
– Держись, брат! – прошептал Гавейн. – Это ОНА балует…
– Кто? – тоже перешел на шепот блондин.
– Книга! Помнишь, батюшка предупреждал?
– Ага!
Однако от пиршественного «стола» шел вовсе не морочный дух. А очень-даже аппетитный. Рыбно-пивной.
Выходцы же с того света словно нарочно чавкали что есть мочи, шумно заглатывали напиток да знай нахваливали:
– Ох, ну и чудо!
– Вот это пивко!
– Дразнятся, подлюги! – скрипел зубами крепыш. – Вот сейчас плюну на все, подойду и проверю, что у них за пойло.
– А они тебя цап, и прямиком на тот свет!
– Обломятся!
– Проверь, – подначил Парсифаль, не думая, что его компаньон осмелится на решительный поступок.
Все-таки бывший христианин. А те страшатся играть в недозволенные игры с представителями Малых Народцев.
– Эй! Ты куда, остолоп! Я же пошутил!
Между тем Гавейн вразвалочку подошел к песиголовцам, степенно поздоровался:
– Привет честной компании! Хлеб да соль!
– Милости прошу к нашему шалашу, – ощерился тот, что покрепче. – Отведай с нами поминальных даров, человече!
– Поминальных?! – вытянулось лицо у бородача.
– Ну да! – подтвердил мелкий. – Родственники на могилы натащили всякой всячины! Что ж теперь, пропадать добру?
– И то верно, – согласился с немудреной житейской логикой рыцарь и протянул руку. – Гавейн! А там мой приятель, Парсифаль. Мы из Британии. Паломники.
– Дуамутеф! – представился крупный.
– Нехен, –
После второго совместно распитого кувшина беседа пошла лучше. Гавейн расслабился, уже похлопывал новых друзей то по плечу, то по колену, похохатывая над очередным соленым анекдотцем, которых Дуамутеф знал не перечесть.
– Перси, дуй сюда! – раз за разом звал он блондинчика, по-прежнему косившегося на троицу из своего укрытия. – Только послушай! Ну умора! Как раз для тебя! Давай-ка, Дуам, еще раз про Сета и Гора! Кто там кого отымел…
Парсифаль крепился, крепился, да и не выдержал.
– Давно бы так! – сунул ему Нехен в руки кувшин и вяленую рыбку. – На здоровьице, служивый!
Юноша выпил и лишь потом до него дошло, как к нему обратился псоглав. Чуть не подавился рыбьим плавником и окрысился на сослуживца. Вот же болтун, находка для шпиона. Все уже выложил.
– Да ты не возводи на друга напраслину, – под мигнул ему Дуамутеф. – Мы и так все ведаем. Зачем вы здесь и почему. И хозяина вашего тоже знаем. Давненько к нему присматриваемся.
– И что?! – вскинулся блондин.
– Не на ту лошадку поставили, парни, – вздохнул песиголовец.
– Это еще почему?! – чуть не с кулаками полез на него Гавейн. – Да я тебе за нашего батюшку!…
– Угомонись! – легким щелчком усадил его на место хилый Нехен.
До того «легким», что у бородача едва глаза из орбит не выскочили, а в ушах зазвенело.
– Притарань-ка лучше еще пивка, – ткнул нечистый когтистым пальцем в соседнюю гробницу. – Пока совсем не нагрелось!
Гавейн, набычившись, поплелся за пивом, а Перси снова пристал к Дуамутефу.
– Нет, почему «не на ту»?
– Сам разве не видишь? – совсем трезвыми желтыми глазами посмотрел на него нелюдь.
Будто в душу заглянул.
Блондин понурил голову.
А когда поднял, никаких псоглавцев рядом не было. Равно как и выпивки с закусью.
– Нет тут пива! – обиженно проорал со стороны Гавейн. – Если не веришь, сам посмотри! А где же они? – удивился, вернувшись. – Ну, эти… зубастые.
Парсифаль пожал плечами.
– Может, и прав ты был? Вдруг это Книга куражится?
– Странно, – почесал в затылке бородач. – А пиво совсем как настоящее было.
– Что там наши противники? – выглянул из-за склепа юноша, осматривая окрестности.
Куда это они запропастились?!
Надо же, проворонили! И что только выпивка с людьми вытворяет!
Они уже до того свыклись, что с ними постоянно происходит нечто необычное, что без особого удивления встретили появление очередного призрака.
Тем более что Хемуасет предупреждал о чем-то подобном. Он-то Стировыми устами и поздоровался первым с новоприбывшим: