Серебряный Рыцарь

Романова Галина Львовна

Тара пожала плечами и последовала за нею.

Они вошли в спальню, которую занимал Льор. Бледный как смерть, юноша неподвижно лежал на постели, и «охотница», за десять лет жизни на улице успевшая насмотреться на покойников, сразу почуяла неладное:

– Он… жив?

– Пока да, – вздохнула целительница, отставив посох к изголовью. – Но, боюсь, часы его сочтены.

– Ой! – Пакет выпал из ослабевших рук, и бутерброды посыпались на пол. – Как же так?

– Вот так! Тот, кто выпил из него энергию, прекрасно знал, что этого делать нельзя. Знаешь, человек,

есть… э-э… метод взятия энергии у медиумов. Надо всегда дать отдохнуть – десять дней, две недели, месяц… Никак не два или три часа! Организм истощен. Он умирает.

– И ничего нельзя сделать? – Таре было жалко Льора, несмотря ни на что.

– Можно. – Видящая посмотрела на нее как-то странно. – Если кто-то может дать ему энергию.

– А при чем тут я?

– Здесь она есть, – указующий перст уперся в солнечное сплетение.

– Что? – Тара не поверила своим ушам.

– Я – целительница, – со вздохом заговорила волшебница. – И немного некромантка. Наша… э-э… работа предполагает умение определять в других наличие магической силы. Именно некромантки раньше забирали мальчиков-медиумов и обучали их делиться своей энергией.

– Медиумов? – решила блеснуть познаниями девушка. – Льор мог бы стать медиумом…

– Да. Если бы Орден еще существовал. Его бы учили управлять своей энергией, отдавать ее… э-э… порциями. Ну и так далее, вам не надо знать. То есть я умею работать с жизненной силой и распознавать ее зачатки. И я сразу заметила, что здесь такая сила есть.

– Брехня! – категорично заявила «охотница» и присела на корточки, собирая бутерброды. – Я не магичка! Если бы была ею, меня в монастыре давно бы прибрали к рукам – всякие мистерии организовывать, предсказания делать, молебны проводить и прочее. Хренушки я бы тогда смылась – взяли бы в оборот и пикнуть не дали. Нету у меня вашей силы.

– Есть! И если ты позволишь…

– Колдовать?

– Исследовать. – Волшебница взмахнула руками. – Это не больно! Я только определю уровень силы и ее… не знаю, как по-человечески… в общем, какая она и откуда могла взяться. Пожалуйста! Это ради него!

Тара посмотрела на Льора. Юноша не подавал признаков жизни.

– Точно не будет больно? – прищурилась она.

– Да.

– Тогда валяйте. Где мне встать?

– Присесть. – Волшебница указала ей на стул. – Вот так, руки на колени, голову назад. Закрыть глаза…

– Вдохнуть и не дышать, – пробормотала Тара, но последние ее слова остались без ответа.

Откровенно говоря, она ожидала каких-то заклинаний, произнесенных гнусавым голосом, едкого дыма, чуть ли не ритуальных танцев и красивых пассов, как часто демонстрируют свое искусство ярмарочные фокусники. Ничего этого не было – только тонкие пальцы, касавшиеся ее лба и висков. Иногда они нажимали на какие-то точки или гладили голову девушки круговыми движениями. В общем, ничего из ряда вон выходящего.

– Ох, – наконец произнесла Видящая. – Эта сила такая странная. Похоже, она не совсем твоя.

– Хотите сказать, что я кого-то обворовала? – напряглась Тара. Память услужливо подкинула

образ эльфа Танира – он был убежден, что девушка воровка и стащила у него… Ну да! Именно это! Магическую силу! Как она раньше-то не сообразила? Впрочем, раньше было как-то не до того.

– Не обворовала, просто… оказалась не там и не вовремя, – уклончиво ответила волшебница. – Это случайность. Это не твоя сила в том смысле, что ты не можешь ею пользоваться. Ты не волшебница и никогда не станешь ею. Но в твоей власти поделиться силой с ним.

Девушка снова посмотрела на Льора:

– Как?

– Просто. Как медиумы делятся силой с волшебницами. Только всегда медиумом был мужчина, а госпожой – женщина. Теперь все наоборот. Но методику я знаю! Здесь будет немного больно.

Тара скрипнула зубами, готовая наговорить резкостей этой горе-некромантке, но решила не связываться. Как говорили в криминальном мире Альмрааля: «Раньше сядешь – раньше выйдешь!» Подчиняясь ее указаниям, она устроилась в изножье постели Льора, практически оседлав бесчувственное тело юноши и взяв его ладони в свои. Руки юного эльфа были мягкими, словно без костей, и такими ледяными, будто не принадлежали живому существу.

– Закрой глаза, – распорядилась волшебница. – Ты не знаешь методики, поэтому я буду тянуть силу сама, чтобы потом влить ее больному. Расслабься и плыви по течению.

Легко сказать! Тару с непривычки начала колотить нервная дрожь. Чтобы как-то успокоиться, она стиснула руки Льора изо всех сил и почувствовала, как они внезапно нагрелись, словно ей подсунули ручки от сковородок. Первым порывом девушки было разжать пальцы, но властно ворвавшийся в сознание голос заставил ее оцепенеть. Закусив губу, она мужественно терпела боль, про себя повторяя, что сделает с волшебницей, если выяснится, что у нее обожжены ладони. Вернее, что с нею сделает Карадор. При мысли о гневе и буйной фантазии неугомонного эльфа терпеть было как-то проще.

– Ну все, все. Все, я сказала!

Тару несильно встряхнули, и девушка открыла глаза.

К ее удивлению, руки оказались в полном порядке, разве что дрожали, как у пьяницы. Вообще, перед глазами плыл туман, дышалось с трудом. Но зато Льор порозовел, посвежел и уже не казался покойником. Просто юноша, который спит.

– С ним все в порядке? – «Охотница» осторожно сползла с постели.

– Да. – Волшебница вытерла платком лоб и ладони и промокнула виски девушки. – Когда поспит, будет как новый. Разве что с ногами ничего сделать не могу.

– А что с ними? – Тара отдернула край одеяла.

– Тебе не дано видеть, но на них нанесено какое-то заклятие. Это боевая магия, я в ней ничего не понимаю, снять не могу. Удалось только чуть-чуть ослабить действие. Ходить он сможет.

– А танцевать?

– Не знаю, – пожала плечами целительница. – Правда, не знаю. Но это лучше, чем смерть.

– Лучше, – кивнула девушка. – Я пойду?

– А ты можешь идти?

– Да. А что?

– Нет, ничего. Наверное, тебе стоит отдохнуть? Полежать? Ты отдала так много энергии.