Серебряный шпиль

Голдсборо Роберт

— Но вы весьма заметный представитель веры, в которой прощение — одно из наиболее превозносимых достоинств.

Бэй фыркнул и шлепнул себя ладонью по бедру.

— Мне по сердцу ваша прямота, мистер Вулф, — заявил он без всяких признаков раздражения. — Конечно, вы правы. Неспособность преодолеть гнев на отца приносит мне боль уже много лет. Лишь недавно я сумел, по крайней мере в небольшой степени, побороть злобу. Однако, — добавил он с легкой улыбкой, — за все эти годы я свыкся с именем, которое дал себе в семинарии. Но, насколько я

понимаю, вы пригласили меня не для того, чтобы обсуждать мое прошлое.

— Конечно. Наша проблема целиком и полностью относится к настоящему. Я намерен доказать, что Фред Даркин не убивал вашего коллегу.

— Тем не менее все, кажется, свидетельствует об обратном, — сказал Бэй, театрально понизив голос.

— Как бы вы могли охарактеризовать ваши отношения с мистером Мидом? — спросил Вулф после того, как попросил Фрица принести холодной воды Бэю и пива себе.

—- Мы, естественно, были близки.

— Одна из газет предполагает, что он мог стать вашим наследником.

Бэй скрестил руки на груди и прикрыл глаза. Я даже засомневался, не покинул ли он мысленно наше общество.

— Мистер Вулф, — наконец произнес он, — мне крайне трудно говорить о Рое так скоро после... после того, что произошло. Вы не можете представить, какое количество газетчиков и телевизионщиков обрушилось в последние дни на наш храм. И полиция, само собой... Когда вы позвонили, первым моим желанием было отказаться прийти сюда, но, поскольку Ллойд обращался к вам по поводу этих злосчастных записок, я решил, что обязан встретиться с вами.

— У вас передо мной нет никаких обязательств, сэр. Но коль скоро вы затронули этот вопрос, то прошу поделиться своими соображениями по поводу записок.

— Думаю, что это дело рук какой-то эксцентричной личности. Как ни печально, но такие вещи случаются в каждой церкви. Я получал их в свое время даже в своем крошечном приходе в Нью-Джерси.

— Не было ли других недружелюбных посланий в последнее время?

Бэй, как бы размышляя, воздел взор к потолку и затем, опустив свои голубые глаза на Вулфа, ответил:

— О, совсем немного, в основном с критикой содержания проповеди, выбора псалмов для пения или с выражением несогласия по теологическим вопросам. Но ни разу не было последовательной серии, подобной этой. И никогда записки не содержали угроз. Думаю, что только необычность ситуации вынудила меня дать Ллойду согласие на встречу с вами. Но если честно, то они — записки — серьезно меня не беспокоили. Меня не просто запугать, мистер Вулф. Кроме того, в Серебряном Шпиле каждое воскресенье бывает более двенадцати тысяч молящихся, и среди них обязательно должно быть несколько... ну, скажем, не совсем обычных людей.

— Как вы смотрите на гипотезу мистера Даркина о том, что записки написаны кем-то из вашего окружения?

— Немыслимо! — фыркнул Бэй, отмахиваясь от этой идеи, как от комара. — Это нелепое заявление и послужило причиной последующего скандала. Если бы он не произнес тех слов, Рой был

бы сейчас жив.

Вулф отхлебнул пива и промокнул губы носовым платком.

— Действительно ли мистер Мид мог считаться вашим признанным преемником?

Бэй тем временем успокоился и поудобнее устроился в кресле. На его лицо вернулась телевизионная улыбка.

— Я уже сказал этому полицейскому инспектору Крамеру, что мы не устанавливали формального порядка преемственности.

— Но ведь могла существовать и негласная договоренность?

Несколько помрачнев, Бэй склонил голову набок.

— Если даже это и так, то я ни словом, ни делом не намекал на подобное. Хотя можно допустить, что Рой, учитывая круг его обязанностей, мог думать о такой возможности. Другие, естественно, тоже могли так считать. Но, по правде сказать, я просто еще не размышлял о преемнике своего дела. Возможно, это не лучший стиль управления, но я, мистер Вулф, еще не достиг и сорока девяти и чувствую, что мне еще долгие годы предстоит быть простым пастырем прихода, которым, по существу, и является Серебряный Шпиль, несмотря на общенациональную известность и еженедельные воскресные телевизионные передачи. Я не больше чем обычный священник, хотя и написал несколько книг.

Если эти слова показались вам отрепетированной речью, то вы не одиноки, а делите компанию со мной. Именно так все прозвучало для меня, хотя парень, надо отдать ему должное, умеет с максимальной отдачей использовать богатые модуляции своего голоса. Я слушал его выступление чуть ли не с восторгом.

— Допустим, вы решились оставить свой пост. Выбрали бы вы в таком случае мистера Мида своим преемником?

Прежде чем ответить, Бэй выждал несколько мгновений, изучая свои руки и элегантные, без всяких излишеств часы.

— Рой разделяет... разделял мои труды много лет. Являясь старшим помощником пастора, он в некотором роде был моим начальником штаба. Он был лояльным и надежным служителем нашего дела — подлинным солдатом Всевышнего.

— Но не генералом?

— Я этого не говорил, — Бэй позволил себе застенчивую улыбку.

— А в этом и не было необходимости, — заметил Вулф. — Кстати, как члены вашего «кружка веры» относились к мистеру Миду?

Бэй отпил глоток воды и, аккуратно вернув стакан на маленький столик рядом с креслом, ответил:

— Мистер Вулф, Рой обладал рядом великолепных качеств. Он трудился денно и нощно. По правде говоря, мне иногда приходилось уговаривать его отправиться домой к жене и сыну. Он являлся образцовым проповедником, его проповеди были прекрасно подготовлены, отличались логичным построением и обладали большой убедительной силой. Он часто занимал мое место, когда я находился в отъезде, если мы на это время не приглашали какого-нибудь известного пастыря. Рой постоянно требовал, чтобы все было как положено — можно сказать, что он во всем стремился к совершенству — а это, согласитесь, никому не добавляет популярности.