Серебряный свет

Ardos Аноним

Причина нашего прихода разместилась неподалеку - на небольшом утесе под сенью старого дуба. Приведя нас туда деда аккуратно разгреб листья у корней и нежно погладил небольшую каменную плиту, положил сорванный по пути цветок и прошептал:

– Здравствуй Аме, я пришел.

Резко развернувшись, Химари ушла вглубь окружавшей утес

рощи. Я не стал ее останавливать, проводил взглядом пока белоснежные волосы окончательно не скрылись в густой поросли и присел на выступающий корень.

– Какой она была?

Вопрос повис в тишине.

– Храбрая, верная, мудрая и всегда готовая поддержать... Химари очень на нее похожа.
– спустя некоторое время ответил дед.
– Она любила море, потому я похоронил ее здесь...
– он вновь погладил надпись на плите, на темном камне сиявшую чистейшим золотом Света.
– Знаешь, иногда, в моменты воспоминаний, я жалею что ты не пришел раньше, не оказался здесь когда был так нужен. Я не виню тебя, время рождения не выбирают, но насмешка судьбы заставляет рыдать. Бакинэко, наши защитницы и помощницы всюду и всегда сопровождают нас на протяжении долгих столетий, и проводя рядом с ними столько времени... невозможно остаться равнодушным.
– Он сел напротив и оторвав взгляд от могилы, посмотрел прямо на меня.
– Ты либо влюбляешься, либо прикипаешь всей душой, либо... начинаешь ненавидеть. Но всегда и везде, потеря оставляет пустоту в сердце, что не зарастает годами. Раньше, у нашего клана был особый закон: никогда и ни в каких ситуациях не заводить отношений с бакинэко. Он был вызван необходимостью. Мы жили долго, столетиями, а они, редко доживали и до сотни, зачастую сходя с ума гораздо раньше. Никому не нравилось терять то что ты любишь, видеть как твое дитя становиться безумным и умирает гораздо раньше тебя. Мы пытались избавиться от этого недуга, излечить их, потом... начали учить потомков держать расстояние, не заходить дальше

необходимого. Так было проще для них самих... Но вот, когда от нашего клана остались ошметки, когда мы практически исчезли, появился ты - последний Амакава... и стер безумие Химари.

Я поднял голову встречаясь с ним взглядом.

– Ты мне ни слова не говорил про этот закон.

– Тебе... вам это не нужно, - печально улыбнулся дед.
– В день когда ты уничтожил безумие, я сжег все книги, все свитки традиций и очистил алтарь предков. Прошлое должно остаться прошлым. Все следует начать сначала, с нуля, и если ты последний - тебе и нести это бремя.

– Но я не последний! Есть же еще ты, ба, мама и папа в конце концов!

Ответ я прочитал в глубине его глаз: печальных и мудрых. И вслух его произносить уже небыло нужды.

– Нам недолго осталось, а мой сын... он сам отказался от своей участи. Год два и мы умрем, оставляя все на тебя. Но ты справишься, я верю в это.

Сжав кулак я до кости пропорол ладонь когтями, и лишь таким способом подавил слезы. Повернул руку вниз скрывая раны.

– Я не позволю вам умереть.

Я впервые увидел на его лице такую улыбку: понимающую, ласковую и одновременно грустную. Подавшись вперед он внезапно обнял меня, крепко прижал на мгновение, и будто устыдившись своего порыва отстранился, пряча глаза. В эти мгновения, сдержанный на подобные проявления эмоций, дед показал больше чем за все годы моей жизни.

И я это оценил куда больше слов.

***

Химари я нашел сидящей на краю обрыва: она сидела, смотрела на накатывающие на прибрежные камни волны, и тихо грустила. Услышав мои шаги, молча пододвинулась, а затем просто обняла. И лишь тогда, наедине с той что была рядом почти всю жизнь я смог дать волю эмоциям, что скрывал даже от деда.