Серебряный туман
Шрифт:
Я втайне надеялась, что это будет Элис. Я встречалась с ней всего один раз, но она мне не понравилась. И моя неприязнь к ней не имела ничего общего с тем фактом, что у неё был секс с Каджикой. Охотнику разрешалось заниматься сексом с кем он хотел. Она мне просто не нравилась. Она казалась дикой и властной.
— Том. Бывший генерал.
Мой разум щёлкнул по воспоминанию. В ту ночь, когда я вернулась из Детройта, рядом с Гвенельдой стоял мужчина в армейской форме. Должно быть, это был Том.
— Почему они убили
— Потому что они могли.
— Должно быть, в этом есть что-то большее.
— Почему ты всегда должна принимать их сторону?
— Я не знаю, — неужели я так делала? — Мне просто кажется странным, что они устранили его из-за простой возможности.
Каджика фыркнул.
— Для того, кто проводит много времени с фейри, ты, похоже, не очень хорошо с ними знакома.
Жар охватил моё лицо. Я потянула шарф свободнее и начала разворачивать его, когда вспомнила, зачем я его надела в первую очередь. Я замерла и начала прокручивать его обратно. Я была недостаточно быстра.
Каджика зацепил пальцем мягкий материал и отдёрнул его от меня. Его глаза расширились, когда они встретились с моими.
— Ты конфисковала гассен?
Я прикусила губу. Кивнула.
— Хотя и не нарочно.
Он нахмурился.
Стараясь говорить как можно тише, я сказала:
— Я столкнулась со Стеллой, и, ну… она пыталась меня задушить. Почти справилась с этим, но потом медсестра увидела, что я задыхаюсь, и очистила мои дыхательные пути скальпелем, и моя кровь… намагнитила пыль Стеллы.
Хотя Каджика оставался спокойным, на его виске яростно пульсировала вена.
Я пожала плечами.
— По крайней мере, теперь я знаю, как это работает.
Он закрыл глаза. Когда он открыл их, они были почти чёрными.
— Я убью её.
— Нет, Каджика, — я покачала головой. — Я рассказала тебе об этом не для того, чтобы отомстить.
— Это в два раза серьезнее, чем фейри напавшие на одного из наших.
Я поморщилась. Одна из них.
— Я благодарю Геджайве за то, что Стелла потерпела неудачу, но я не позволю, чтобы их преступления остались безнаказанными.
— Каджика…
— Не защищай их, — прорычал он, и его рычание привлекло нежелательное внимание.
— Позволь мне наказать её, — прошептала я. — Ты сказал, что научишь меня драться, так научи меня драться.
Каджика изучал меня.
— И нет, я никогда не буду использовать то, чему ты меня учишь, против тебя. Я клянусь в этом.
После долгого молчания он сказал:
— Завтра утром. Я заеду за тобой в девять часов.
— Утром или вечером?
Каджика повернул лицо в сторону, к телу, нависшему над нашим столом. Тело, которое я не смогла ощутить, двигалось в нашу сторону.
— Почему Каджика заезжает за тобой в девять, Кэт?
Я съёжилась.
Эйс выбрал ужасное время.
— То, что делаем мы с Катори, тебя не касается,
Называть Эйса паганом — термином Готтва, обозначающим фейри, — было не очень хорошей идеей. Однако именно по этой причине Каджика сделал это, чтобы разозлить Эйса. Мысль о том, что эти два мужчины когда-то согласились работать вместе, чтобы принести мир своему народу, казалась совершенно неправдоподобной.
Несмотря на то, что наша кабинка была в некотором роде уединённой, она никоим образом не была достаточно удалена. Папа и шериф высунулись из своих, чтобы понаблюдать за нами.
Касс побежала в нашу сторону.
— Доброе утро, Эйс.
Эйс не ответил моей подруге.
— Почему он заезжает за тобой в девять?
Ничуть не смутившись, Касс спросила:
— Кофе? Чай?
— Эйс, пожалуйста… — прошептала я. — Не устраивай сцен. Я объясню позже.
— Зачем тебе объясняться с ним, Катори? — спросил Каджика.
— Может быть, мне стоит вернуться позже, — сказала Касс.
Эйс пристроился рядом со мной. Я отпрянула в сторону. Он сунул руку под стол. Его рука легла мне на колено. Я отскочила ещё дальше, остановившись только тогда, когда моя спина упёрлась в кирпичную стену.
— Ты пугаешь её, — сказал Каджика.
Эйс приподнял уголок рта в полуусмешке, полуулыбке.
— Я могу вызвать у Кэт много чувств, но страх не входит в их число.
— Каджика согласился научить меня драться, — выпалила я, потому что это было лучше, чем обсуждать чувства, которые пробудил во мне Эйс.
— Абсолютно нет, — сказал он.
Каджика прищурил свои тёмные глаза.
— Потому что ты веришь, что имеешь право голоса в том, что она делает?
— Возможно, я не имею права голоса в том, что она делает, — Эйс пронзил меня своими сверкающими голубыми глазами, — но у меня есть право голоса в том, с кем она это делает.
Эйс снова попытался положить руку мне на бедро, но я отодвинулась… снова. Позволить ему дотронуться до меня было неправильно. Это было похоже на заявление, которое я не хотела делать прямо сейчас.
Мой пульс ускорился. Буква W на моей руке загорелась, а затем ладонь Эйса начала светиться.
— Катори, почему Эйс имеет право голоса в том, с кем ты проводишь время?
— Он не имеет.
Я наполовину ожидала, что Эйс встанет, бросится прочь, как он всегда делал, когда злился, но он не пошевелился. Он едва дышал.
Каджика изучал мою метку в напряжённой тишине. В последний раз, когда я видела его, он спросил, почему буква V превратилась в W, и я объяснила, что Лили использовала магию, чтобы разлучить меня со своим женихом и передать мою метку своему брату. Я потянула руку под стол, но Эйс не убрал руку из поля зрения охотника. Во всяком случае, он развёл пальцы веером, чтобы сделать это более заметным.