Серебряный ветер
Шрифт:
— Разумеется, нет! С сиром Реджинальдом Неверсом, конечно, не с его же сыном. — Слезы снова полились с той же быстротой. — Но и его сын тоже наверняка знает, как обходиться с женщинами. О, Аделина, как это ужасно — полюбить мужчину из хорошей семьи, а потом потерять его выйти замуж за какого-то преступника, за человека, который убил священника, просто ради того, чтобы выйти из положения…
— Какого положения?
— Ты могла бы мне рассказать. В доме твоего отца все об этом только и говорят. Конечно, когда его рядом нет.
У Аделины упало сердце. Поделился ли Тэлброк со своими людьми догадкой о том, что она носит ребенка? Не солдаты ли гарнизона принесли в дом Кардока эти слухи?
— О чем болтают люди? — спросила Аделина.
— Что ты вернулась из Нормандии с ребенком, и Кардок нашел похожего на отца нормандца, чтобы возместить отсутствие мужа. Они говорят, что другой причины, по какой бы ты взяла Тэлброка в мужья, быть не может. Хотя они и помнят, что твоя мать была родом из Нормандии, они ее не винят.
— Не винят в чем?
— В том, что она воспитала тебя нормандкой и внушила мысль выйти замуж за чужака. Любой из соплеменников Кардока мог бы дать тебе свое имя.
«Возьми пастуха, — говорил ей Симон, — и у твоего ребенка будет шанс вырасти на земле предков». Аделина вздохнула. Если Уильям Маршалл отправит Тэлброка на другой форпост, она последует за ним и, быть может, никогда в жизни больше не увидит ни этой долины, ни этого дома.
Аделина мысленно вернулась к предмету разговора.
— Как ты можешь знать, о чем судачат люди моего отца? Ты ведь их не понимаешь.
— Некоторые знают наш язык.
— И передают тебе то, что думают остальные? — Аделина заметила, как вспыхнула Петронилла. — Который из них?
— Хауэлл всегда рад помочь.
— Высокий юнец с маленькой бородкой? Петронилла отвернулась и принялась расправлять покрывало.
— Да, оказывается, Хауэлл любит поговорить. Он еще научил меня нескольким валлийским словам.
Аделина улыбнулась. Петронилла, самая искушенная и прагматичная из служанок леди Мод, отхватила самого неискушенного парня из всех проживающих в долине.
— Сколько Хауэллу лет?
Рука Петрониллы зависла в воздухе.
— Возраст самый подходящий, он вполне взрослый мужчина.
— В Нормандии найдется не меньше дюжины молодых рыцарей, которые с радостью взяли бы тебя в жены. Я помню, как ты плакала, когда два брата Сансерр покидали нас в Херефорде. Они все еще могут быть там, Петронилла.
— Слишком поздно, — сказала Петронилла. — Я не о сезоне, я о событиях в моей жизни. Леди Мод не даст мне выйти замуж за нашего соотечественника. Не даст после того, как обнаружила меня в хлеву с мужем леди Неверс. За этот грех она отправила меня с тобой. — Петронилла всхлипывала. — Она сказала, что долгая поездка верхом поможет мне встретить весну без ребенка в животе. Она сказала мне это прямо на глазах у лорда Неверса, чтобы устыдить нас
— Я никогда не слышала об этой истории…
— Я знаю, ты ведь и думать не могла ни о чем другом, кроме как о возвращении на родину, и леди Мод не хотела тебя расстраивать.
— А ты не говорила ни о чем другом, кроме как о возвращении, с тех пор как мы покинули Нормандию.
Петронилла уронила голову на руки.
— Эта страна такая мокрая и холодная, что я готова была на коленях ползти в Нормандию, только бы снова оказаться дома.
Аделина помнила, что думала и чувствовала, когда пять лет назад уезжала из долины. Она погладила Петрониллу по голове.
— А сейчас? — спросила она.
— Сейчас, — ответила Петронилла, — я смотрю на вещи по-другому. И я привыкла к холоду.
Аделина рассеянно подумала о том, что ей будет приятно видеть в доме еще одно знакомое лицо. Из соотечественников, кого она помнила с детства, в долине почти никого не осталось.
— Ну так как? — спросила Петронилла. Аделина расправила плечи.
— Когда отец вернется с охоты, я попрошу его то серебро, что он собирался дать тебе на дорогу, отложить тебе на приданое.
— А Хауэлл? Ты спросишь у него, могу ли я выйти за Хауэлла?
— Женить на себе Хауэлла — твоя задача, а не моего отца, — заметила Аделина.
Ночью перед венчанием, последней ночью, когда она делила кровать с Петрониллой, Аделина лежала без сна. Когда дверь в спальню тихо отворилась, Аделине на долю секунды померещилось, что Тэлброк пришел за ней. Конечно, это был не он. Аделина села в кровати и шепотом поприветствовала Майду.
— Хочешь поговорить со мной? — Аделина кивнула в сторону спящей служанки. — Она спит крепко.
Майда кивнула, ее тщательно расчесанные щеткой волосы серебрились в лунном свете, струившемся из узкого оконца.
— Я подумала, что ты не будешь возражать, если я возьму на себя обязанности матери и поговорю с тобой о супружеском долге.
Аделина вылезла из-под покрывала и села рядом с Майдой.
Майда могла бы поговорить с ней раньше, после ужина. Видимо, у нее была серьезная причина прийти сюда ночью из хижины. Аделина старалась говорить тихим шепотом:
— Я кое-что знаю.
— Не сомневаюсь. — Женщина посмотрела на луну, потом снова на Аделину. — Я должна тебе признаться, что не сказала всей правды тогда, у ткацкого станка. Но я не могу спать, зная, что ты выходишь замуж за Тэлброка, оставаясь в неведении.
Аделина пожала Майде руку.
— В ту ночь, когда был набег, я подумала, что вы, должно быть, повенчаны с Кардоком. Мальчики законные сыновья, не так ли?
Майда кивнула:
— Это так, и Кардок любит их до безумия. И тебя тоже. Аделина простила Майде эту маленькую ложь.