Серебряный ветер
Шрифт:
Он прижал ее теснее к себе.
— Я помню, Аделина. Как ты можешь в этом сомневаться?
Она отстранилась и прижала палец к его губам.
— И не заставляй меня об этом забыть. Слушай, Симон, вчера в пещере я почувствовала запах дыма.
— Когда?
— После…
— После того, как мы любили друг друга? Она кивнула.
— Я поспала немного и, когда проснулась, помнила свой сон, а снилось мне, что мы с тобой в замке возле огня. Но запах дыма я ощущала еще долго после пробуждения. Ты спустился к ручью, и я вышла посмотреть,
— Дым от костра пастухов ветер мог донести до нашей пещеры.
— Но ведь он чувствовался внутри, а не снаружи, а когда я вернулась, его уже не было. Этот склон имеет множество маленьких пещер.
— Я знаю, — пробормотал Симон. — Вот уже месяц, как я только по ним и лазаю. Они все маленькие — все до одной.
— Но за ними может быть проход.
— Проход, который годится для лис и для дыма. Или для человека, ползущего на брюхе, но не для пятидесяти человек, пропавших разом.
— Но дым шел откуда-то позади пещеры, со стороны пастушьей хижины.
Аделину одолевали сомнения.
Симон закрыл глаза и словно воочию увидел запомнившуюся ему сцену. Старые мятежники, собравшиеся возле грубой, наспех сколоченной двери хижины, едва закрывавшей широкий зев, их видавшее виды оружие. Люди, живущее милостью Кардока…
И тут он начал хохотать.
Конечно, дым шел со стороны хижины! А как же иначе! Дверь сделали такой высокой, чтобы лошади могли пройти.
Симон сел на крыльцо часовни и усадил жену рядом.
— Старый лис сам себя превзошел! Акт его доброй воли, записанный в договоре о мире — о том, что он выедет из крепости и поселится внизу, не был ему в тягость, наоборот, он и согласился на это лишь потому, что это отвечало его планам: жить поближе к тайному ходу на случай опасности. Вчера ночью, чтобы исчезнуть, им надо было всего лишь подняться на холм.
Беседу их прервал грозный окрик и бешеный стук копыт. Симон вскочил, вытащив меч, и заслонил собой Аделину.
— Тэлброк, я нашел его! — воскликнул запыхавшийся Гарольд. Конь его тяжело дышал от быстрого бега. — Пойдем со мной, и ты увидишь. Ты не поверишь! Пастушья хижина…
— Вовсе не хижина?
— Черт, Тэлброк, послушай! Это не хижина, не настоящая. Она всего лишь маскирует вход в пещеру. Большой. Старые мятежники пропали, загоны пусты. Они не бьши пастухами, Симон, то были стражники, охранявшие вход в пещеру.
Он мог бы и раньше догадаться — слишком большой вход, вооруженные люди, сидящие возле двери, само расположение хижины у подножия утеса.
Симон толкнул грубо сколоченную дверь и вошел внутрь. Две низкие лавки вдоль стен — лежаки, задняя стена завешена двумя коровьими шкурами, чтобы закрыть от чужого глаза вход в пещеру. За шкурами прямой коридор, достаточно просторный, чтобы человек мог провести лошадь с переметными сумками на спине. Далее пещера расширялась. Симон коснулся каменной стены у входа.
— Они
Аделина подошла ближе и заглянула за шкуры.
— Должно быть, все было сделано после того, как меня увезли в Нормандию. — Она взяла факел из рук мужа и осветила свод. — Найти дорогу будет нетрудно, своды почернели от копоти их факелов.
Из ответвления, отмеченного следами копоти, пахнуло холодом. Симон улыбнулся:
— Скорее всего гора пробита насквозь, так что твой родственник Райc живет ближе, чем ты думаешь.
— Мы пойдем за ними?
Симон взял факел из ее рук и немного прошел по каменному коридору.
— Мы вернемся и возьмем еды на дорогу, и еще я поговорю с солдатами. И тогда, если хочешь, мы последуем маршрутом Кардока сквозь скалу. Но когда мы выйдем на свет, придется маршрут изменить. Я предпочел бы поехать на юг, в Стриквил. Прежде чем что-то предпринимать, я должен отчитаться перед Маршаллом. Может быть, — после некоторого колебания прибавил Симон, — нам не удастся покинуть Стриквил до весны. Ты не против?
Аделина глубоко вздохнула:
— Как я уже говорила, мой отец знает, что с тобой я в безопасности. Если мы дадим ему еще пять лет, кто знает, что мы обнаружим тогда.
— Теперь меня уже ничто не удивит. Я начинаю подозревать, что его настоящее имя — Мерлин и я женился на дочери колдуна.
Аделина смотрела вдаль, в черноту тоннеля.
— Будем молиться о том, что он не оставил дракона охранять выход.
Глава 27
Симон бросил последний взгляд на замок.
— Жалко мне покидать это место, — сказал он. — Я прибыл сюда глубоко несчастным, потом понемногу стал обретать покой, затем нашел жену и… любовь. — Он взвалил седельные сумки себе на плечи. — Однажды мы сюда вернемся.
Аделина улыбнулась и коснулась его плеча.
— Лонгчемп не вечен. Даже в Нормандии его ненавидят, хоть он и канцлер. Люди не станут его долго терпеть.
— Молюсь, чтобы он не затеял войну между вассалами короля.
— Я думаю, он трус. Страх сильнее его. Он убежит, не дожидаясь, пока угроза станет реальной, и то золото, что он хранит в подземелье аббатства, — верное тому подтверждение. Он стал планировать побег, как только прибыл в Англию. Симон улыбнулся:
— Если бы Ричард видел в нем то, что видишь ты, нам всем было бы гораздо легче жить. — Симон кивнул на небольшую седельную сумку, что была в руках у Аделины: — Что это? Ты все время носишь ее с собой.
— А ты не заглядывал?
— Еще нет.
— Ты сказал, что я отравлю тебя этой штукой.
— Я говорил много глупостей.
Аделина развязала потрескавшийся кожаный шнур, стягивавший переметную суму, и открыла ее.
— Там всего лишь плащ — в точности как я говорила.
— Не очень большой.