Серенада для Грейс
Шрифт:
Полицейский расспрашивает бармена.
— Тот человек был молодым. Волосы светлые… Одет в синее.
— На нем был коричневый замшевый жилет?
Полицейский переводит сначала вопрос, потом ответ.
— Так точно, — говорит он. — Вы его знаете?
— Нет…
Я подношу руку к шляпе, слегка кланяюсь и, бросив последний прощальный взгляд на Грейс, выхожу из рокового заведения.
Боксер-любитель, выдержавший пятнадцать раундов против профессионала в той же категории, спускаясь с ринга, вряд ли плывет сильнее, чем я сейчас. У меня ватные ноги, я
На этот раз война объявлена… Если на все посмотреть пристальнее холодным взглядом, то можно даже сказать, что это убийство и эта попытка убийства имеют свою положительную сторону для дальнейшего ведения дела. Но не надо подпрыгивать! Я прав и сейчас это вам докажу. Если молодой блондин, будучи одним из действующих лиц в моем расследовании, остается для меня пока недосягаемым, но появляется на сцене, чтобы покончить со мной, то, стало быть, он понимает, что я становлюсь опасен. А когда я опасен, земля горит под ногами моих врагов.
Только вот как он узнал о моем существовании, этот смелый парень?
Тут определить сложно, поскольку в течение двух последних дней я разговаривал со многими людьми. И кто-то из них работает на него.
Перебираю мои контакты…
За сорок восемь часов я времени не терял и общался с хозяином «Коронованного льва», мамашей Фидж, аптекарем, владельцем гаража, жертвой дорожного происшествия, Стоуном…
Можно сказать, что мое путешествие по этой стране здорово насыщено.
Я фыркаю и трясу головой, как конь перед рыцарским поединком.
И как всегда бывает в серьезных случаях, вспоминаю свою личную клятву:
«Послушай, Сан-Антонио. Дело дрянь. Фортуна повернулась к тебе тылом. Ты работаешь в деле, где тебе оказывают активное сопротивление. Ты это делаешь для себя самого, не имея приказа действовать. Ты сам за себя отвечаешь. Тайна щекочет тебя, и ты готов кинуться вперед, как бык на красную тряпку. Согласен, у быка нет мозгов, его таким сделал Господь… Так что, мой маленький, ты сожмешь зубы, ты сожмешь кулаки, сожмешь… Словом, сожмешь все, что надо, но доведешь дело до конца. Забудь потрясение в связи со смертью Грейс, забудь эту унылую страну, ее бесконечный туман, ее таинственность… Только вперед!»
Я сажусь в машину Александра, повторяя про себя последний призыв.
Нет, не для собственного тщеславия я действую. Но прежде всего из-за того, что у меня до сих пор в ушах звучат последние слова Эммануэля Ролле: «Я невиновен!» Он выдержал… Даже мне не хотел ничего говорить! При этом у него на лице уже был черный мешок и он чувствовал веревку на шее… Если он был невиновен, то зачем повесил на себя преступление, которого не совершал?
Я опускаюсь с неба на землю. Рядом со мной, посвистывая, проходит почтальон, без сумки, руки в карманах. Возвращается к своему вечернему пудингу…
— Эй! Постмен!
Он останавливается, озирается, потом, заметив меня, идет к машине.
— Yes, sir?
Черт, как же сказать? И я говорю по-ростбифски, подыскивая знакомые слова:
— Пожалуйста,
Пробелы в знании слов я заполняю блеющим «please».
Он показывает мне направление.
Бросив в окно «мерси», жму на газ, чтобы поскорее покинуть этот мрачный город.
И вот я снова на черном шоссе, укрытом рваным туманом!
Желтоватый свет встречных фар напоминает мне о волосах Грейс… Господи боже! Ни одна девушка никогда не западала мне так глубоко в душу.
Я не могу до конца осознать ее смерть. Я даже себе не представляю, что это конец! Косвенно убил ее я… И чего мне втемяшилось таскать ее за собой повсюду? Да, ей нравилось, и она помогала мне как переводчица… Я пытаюсь найти себе оправдание, но не нахожу успокоения…
О, если мне попадется в лапы эта мразь в замшевом жилете — слово легавого: я его в порошок сотру!
«Судоходная компания Стоун».
Конечно, там написано по-другому, но я даю сразу перевод огромной вывески с буквами под мрамор, торчащей над широкой витриной, где расставлена целая игрушечная флотилия.
Я проезжаю мимо и метрах в ста останавливаю машину. Затем медленным шагом возвращаюсь ко входу в офис. Улица во мраке, дождь кончился, уступив место густому туману. Время за полночь… Полночь — время преступлений! А? Звучит?
Оглядываюсь по сторонам: ни души! Этот угол Бристоля, похоже, пуст, как карман налогоплательщика.
Передо мной дверь. Правильно догадались, я забываю об уроках, данных мне шефом, и достаю отмычку, которая посылает в нокаут даже самые притязательные замки.
Раз-два, и вот еще один взлом в моем послужном списке. Итак, я на месте. Ну а зачем я сюда пришел, скажите мне?
Ладно, не ломайте башку — мой нюхомер работает все лучше и лучше. Мой нос — это мой радар, практически мое подсознание… Я следую ему, закрыв глаза. До сегодняшнего дня он помогал мне преодолевать разные препоны и рогатки, так же как конь, обходя препятствия, находит дорогу к дому пьяного в стельку хозяина.
В бардачке машины я нашел фонарик. Войдя, закрываю дверь, запираю замки и иду на ощупь в глубину широкого зала. Дойдя до конца, укрываю фонарик своей рубашкой, чтобы не светил сильно, и осматриваюсь. Желтое слабое пятно, исходящее будто из моего нутра, позволяет мне обнаружить дверь. Я ее толкаю, она говорит: нет. Но моя отмычка быстро меняет ее мнение на противоположное.
Эта дверь выходит в коридор, где по обе стороны находятся несколько других дверей.
Я вынимаю фонарик из укрытия и провожу лучом по коридору.
Здесь помещается администрация во всем своем великолепии. Частная администрация, если можно так выразиться… Частная и шикарная. Пол покрыт ковром толще, чем парижский асфальт. Это хорошо, поскольку не надо красться на цыпочках! Вы здесь можете провести целый эскадрон верхом, не разбудив соседей.
Я толкаю двери по очереди. Они открываются в мир столов и полок с кляссерами… Все без интереса… Я их вновь закрываю и продолжаю поиски.