Серенада любви
Шрифт:
– А что было с твоей спиной, парень?
– Энок получил сорок плетей перед их побегом с корабля. С тех пор как его раны зажили, он работает как бык. Как и все вы, – добавила она с улыбкой, обращаясь к своим помощникам.
– Мы будем рады остаться здесь и помогать миссис Мастерс до конца войны, – вставил рыжеголовый Ричард.
– Похоже, вы не видите ничего дурного в том, чтобы пользоваться моим гостеприимством вечно, – ядовито заметил Брюс. – Вы не испытываете желания вернуться на войну?
– О нет, сэр! –
Лидия резко встала. Ее стул с грохотом упал на пол.
– Капитан, не знаю, что вы там думаете обо мне по поводу моего участия в судьбе этих несчастных, но они честно заслужили хлеб, который едят!
– Сядь, женщина! – гаркнул Брюс, схватив ее за запястье. – Это мой дом, и мне решать, что здесь делать.
– К тому же, – продолжала она упрямо, – они едят мой хлеб, а не ваш.
– Что?
Лидия энергично кивнула:
– Я привезла свои припасы и собственными деньгами рассчитываюсь за свои и их нужды.
– А ваше жалованье? Разве Роберт Харрис не платит вам?
– Мое жалованье идет на погашение долгов моего мужа.
От чувства неловкости она потупилась, уставившись на свои руки.
– И кому пришла в голову столь нелепая идея?
Ее виноватый вид заставил Брюса отпустить ее запястье.
– В таком случае вы, безусловно, вправе поступать так, как считаете нужным, – сказал он. – Но следовало все же посоветоваться с полковником Ратбаном.
– Если вы намерены бросить этих невинных мальчиков в тюрьму, бросьте и меня! – потребовала она.
– Остыньте, миссис Мастерс. Давайте лучше вернемся к завтраку, тем более что он очень вкусный.
После завтрака капитан Макгрегор взял на себя командование, и раздал поручения, велев англичанам расчистить путь от конюшни до дороги.
Лидия вытирала последнюю тарелку, когда Брюс вернулся в дом.
– Вы уверены, что не опасно оставлять ваших пленных без надзора? – спросила она, надеясь на скандал.
– Столь преданные парни никогда вас не бросят, дорогая леди! А в такой день они могут утонуть либо в снежном сугробе, либо в замерзшем пруду. – Он сбросил с плеч бушлат и подошел к ней. – Я готов к экскурсии по дому, – произнес он с улыбкой.
– Полагаю, вы уже достаточно увидели на кухне и в буфетной.
– Несомненно. – Его глаза блеснули лукавством. – И напомните мне, чтобы я возместил расходы на продукты и прочее.
– В этом нет необходимости, капитан, – сказала Лидия и повела его в столовую. Перегородка была раздвинута, но она ее закрыла, чтобы продемонстрировать, как можно оптимально использовать пространство. – Если только вы не собираетесь поставить здесь десятиметровый обеденный стол, как у шотландского короля, – произнесла она, намекая на его происхождение. – Здесь больше места, чем нужно обычной семье для ежедневного пользования.
– Ах, девочка, дело в том, что я сам рисовал эскизы, – признался
Лидия улыбнулась:
– Поначалу мне показалось, будто какой-то сказочный великан возвел себе замок.
– Из какой, интересно, сказки? – полюбопытствовал Брюс, вспомнив о ее слабости к романтической поэзии.
Она пожала плечами:
– «Джек и бобовое зернышко».
– Вы уверены, что не «Красавица и чудовище»?
С насмешливой улыбкой она убрала за ушко золотистую прядку.
– Не вижу здесь никого, кто был бы похож на чудовище, – возразила Лидия. – Но возможно, я ошибаюсь, – добавила она и направилась в гостиную. – Надеюсь, вам нравятся мои переделки в этой комнате, капитан. – Она обвела помещение жестом. – Раздвигающаяся перегородка позволяет ей служить двум целям. Здесь можно сделать прелестную библиотеку.
Сложив за спиной руки, Брюс изучал новшества, одобрительно кивая.
– Вы ошиблись с призванием, мэм. Вам стоит заняться проектированием и строительством домов.
– Рада, что вам нравится, – просияла Лидия. – А теперь простите, меня ждет на кухне работа. Сегодня я занимаюсь выпечкой.
– Но вы еще не показали мне второй этаж, – сказал Брюс. Оправдание женщины показалось ему чересчур прозрачным, но оно составляло часть ее очарования.
Он подошел к ней ближе, и у Лидии перехватило дыхание и подогнулись колени.
– Вы сами можете все посмотреть.
Лидия попыталась проскользнуть мимо, но Брюс преградил ей путь и, сжав в объятиях, нежно поцеловал. Лидия обвила руками его шею. После умопомрачительного поцелуя, когда они оторвались друг от друга, чтобы глотнуть воздуха, она едва стояла на ногах. Оба тяжело дышали.
Брюс нехотя отпустил ее. Лидию била дрожь. От его страстного поцелуя ее губы горели и, казалось, жили своей собственной жизнью. Лидия с трудом сдерживалась, чтобы не затащить его в свою спальню.
– О небо!
Все еще блуждая, словно в тумане, она увидела его загадочную улыбку.
Раскачиваясь на каблуках, он подмигнул ей, очевидно, радуясь, что развенчал ее пуританизм.
Неимоверным усилием воли Лидия взяла себя в руки. В комнате вдруг стало невыносимо душно. Боже праведный! Как один поцелуй мог лишить ее разума?
Она ненавидела капитана Макгрегора за то, что он смутил ос покой.
Охваченная страстью, Лидия подняла на него глаза.
– Я… я буду вам искренне признательна, если… это больше не повторится, – прошептала она.
Широко улыбаясь, Брюс преодолел искушение и с поклоном отошел в сторону.
– Вы, кажется, говорили что-то о выпечке хлеба, если не ошибаюсь?
– Хм… да. – Розовый влажный язычок смочил ее слегка опухшие губы. – Прошу простить меня, капитан. Я… хм… я как раз собиралась… печь хлеб, – пробормотала она.