Серенада любви
Шрифт:
Лидия вдруг ясно осознала, что о вставании из ванны не стоит и помышлять. Под воздействием силы тяжести ребенок опустился вниз, и она сосредоточилась на родах, вместо того чтобы бороться с силами, неподвластными ее контролю. Упершись обеими пятками в край ванны, она напряглась.
– Ну, Брюс Макгрегор, я тебе покажу, – поклялась она сквозь стиснутые зубы.
Внезапно, пока она отдыхала между схватками, земля ухнула и задрожала. От неожиданности Лидия скрылась под водой, отпустив края ванны, и, отплевываясь, вынырнула на поверхность.
Что
«О мой Бог! Я так и знала! Более подходящего момента для атаки британцы не могли найти! Брюс уехал. Я в западне и не могу двигаться и… Что мне делать? Они захватят дом, убьют моего ребенка и сожгут все дотла!»
От второго взрыва зазвенели окна спальни и закачались занавески.
Но у нее больше не было времени проклинать свою злую судьбу. Она напряглась, издав стон, способный убедить целый полк, что дом полон привидений. Боль отпустила ее, когда громыхнула большая пушка, и мимо выходящего в сад окна проплыло облачко черного дыма.
«Нас окружили!» Лидия зажмурилась, и по ее бледным щекам покатились слезы.
– Вытащите меня отсюда! – закричала она в отчаянии.
Надо же ей было застрять в ванне, когда подошло время произвести на свет сына, и «красные мундиры» окружили дом. Трусы! Нападать на беспомощных женщин и детей! Да как они смеют?!
«Будь все проклято, – стонала она. – Они меня не возьмут. Я им без борьбы не сдамся!»
Но что она сможет сделать против заряженного мушкета?
Не успела Лидия отреагировать на стук сапог в коридоре, как ее выхватили из воды. Хлопая ресницами, она уставилась на сияющее лицо Брюса, который нес ее к кровати.
– Ты вернулся! – произнесла она, восхищенная его храбростью.
И испытала чувство неимоверного облегчения, когда он уложил ее на белоснежные хрустящие простыни.
Пошарив в ее шкафу, Брюс извлек голубую ночную рубашку.
– Я же сказал, что немедленно вернусь.
Не теряя времени, он промокнул ее полотенцем и натянул на нее рубашку.
– Как… как ты прорвался сквозь вражеское оцепление? – поинтересовалась Лидия.
Его жена галлюцинировала. Брюс нежно улыбнулся ей.
– Я задал им трепку. Сказал, что моя жена устроит им головомойку, если они запачкают ее гостиную, – пошутил он, гадая, что это на нее так подействовало.
Увидев, как она запыхтела и натужилась, он поморщился.
– Спокойно, милая. – Свернув сухое полотенце, он подложил ей его под бедра, обложил ее подушками и пристроился рядом на постели. – Сделай глубокий вдох и постарайся расслабиться.
– Не мо-о-о-огу!
Она напряглась, и ее стон перерос в крик.
Когда со следующим приступом боли у нее между ног появилась темноволосая головка, у Брюса перехватило дыхание. В благоговейном трепете он протянул к ней свои большие ладони и помог выбраться на полотняное полотенце. Как только новорожденная сделала первый вдох, ее тельце густо покраснело.
– О, Лидия! – прошептал Брюс. – Она прекрасна.
Лидия лежала обессиленная в ворохе ночного белья и простыней, счастливая, что разрешилась от бремени.
Встрепенувшись, она повернула голову к Брюсу, хлопотавшему над младенцем. Глупыш сиял от восторга! Он завернул розовое корчащееся создание с хохолком густых темных волос в рубашку, которую сшила Лидия.
«Боже… Он ведь не знает, куда я положила одежку для младенца». Отцовские потуги Брюса, охи да ахи заставили ее рассмеяться. Лидия попыталась рассмотреть, что там вызвало у него такой восторг.
У их дочери был курносый носик, валик жира вместо шейки и пухлые щечки. Не слишком воодушевляющее начало. Такую трудно будет выдать замуж, если она не изменится к лучшему. Удовлетворив сиюминутное любопытство, Лидия зевнула, надеясь, что у ребенка полный набор пальчиков, ручек и ножек.
Слава Богу, все кончено, подумала она и закрыла глаза, успокоенная тем, что Брюс взял заботу об их первенце на себя. «Как хорошо, что один из нас знает, что делать!» Будучи младшим ребенком в семье, Лидия не имела опыта общения с новорожденными. Не знала, как с ними обращаться, как кормить. Почти все время после свадьбы она занималась розысками Брюса и теперь радовалась, что он уже имеет опыт и поможет ей обрести собственный.
Лидия уже стала засыпать, когда снова начались схватки, и ахнув, прикусила губу.
– У нас что, близнецы?
Брюс с улыбкой и ребенком на руках покачал головой.
– Это послед, – пояснила Пейшенс, приближаясь к кровати, и Лидия расслабилась, радуясь прибывшей помощи. – Позвольте мне перерезать пуповину, – попросила она, борясь с сестрой за эту честь.
Непривычная к тому, чтобы ее видели в столь растрепанном виде, Лидия залилась румянцем.
Уважая ее скромность, сестры Хармс быстро убрали послед, сменили постельное белье и на цыпочках покинули комнату.
Брюс наклонился к жене и нежно поцеловал ее в губы.
– Я люблю вас, миссис Макгрегор.
Неожиданный взрыв долго сдерживаемых эмоций заставил Лидию спрятать лицо у него на шее.
– Я тоже люблю тебя, Брюс, – всхлипнула она. Улыбаясь, он поцеловал ее в щеку и нежно обвел пальцем сердцевидное личико дочери.
– Ты произвела на свет очень красивого ребенка. Спасибо, – поблагодарил он тихо.
Лидия улыбнулась. Его слова уняли сомнения молодой матери, став для ее сердца своего рода бальзамом.
– Я рада, что она тебе нравится.
– А имя ты придумала?
Взглянув на девочку, на созданную вдвоем с Брюсом новую жизнь, Лидия испытала гордость. И посмотрела на Брюса:
– Я хочу назвать ее Изабеллой, если не возражаешь.
Брюс ошеломленно уставился на жену. Ее светлые волосы были спутаны, на лице играла озорная улыбка. Затем его взгляд переместился на кроху, жадно прильнувшую к груди Лидии. Как только она догадалась? Его поразило, что Лидия захотела назвать малышку именем его матери, его первой в жизни любви.