Серенада Ностальгии
Шрифт:
– ... А нельзя ли мне еще раз заключить с Луизой договор?
– Зачем?
– Слышишь. Ответь на мой вопрос.
– Существует два препятствия.
– Угу.
– Во-первых, то, будешь ли ты призван заклинанием "Призыв Подручного" или нет. Когда та девчонка произносит его, неизвестно, откроются ли перед тобой врата или нет.
– ...
– По правде говоря, все еще непонятно, почему кто-либо избирается в качестве фамильяра. Если дело касается четырех основных стихий, то врата открываются перед животным или мистическим зверем, который, скорее всего,
– Просто?
– Все-таки это - так называемая "судьба".
– Хм, если я и Луиза связаны, как ты выразился, "судьбой", тогда врата снова откроются?
– Кто знает. Однако, ведь именно в этот момент происходит разветвление нитей судьбы. Если так произойдет, обратно ничего не вернуть.
– Хмм... ладно, а второе препятствие?
– Заклинание "Договор с Подручным".
Сайто вспомнил поцелуй с Луизой в тот день, когда он был призван в этот мир. Если подумать, с того момента все и началось.
– Ах, ты имеешь в виду тот поцелуй?
– Именно. "Призыв" и "Договор". Только преодолев эти два этапа, становятся фамильяром.
– Ты ведешь речь только о том, что если бы она меня поцеловала, все было бы хорошо?
– Вероятно, это - только внешнее проявление. В действительности, гравировать руны на своем теле - довольно смелый поступок, верно?
Сайто вспомнил, как в то мгновение ощутил боль, словно его тело прижигали.
– ...По крайней мере, это - пустяки.
– Однако я не рекомендовал бы, - пробормотал Дерфлингер так, словно слова давались ему с большим трудом.
– Почему?
– Эх, знаешь, как бы это сказать, если у мага умирает фамильяр, то он может призвать другого фамильяра, однако... Для фамильяра же все иначе. Для фамильяра "договор" - на всю жизнь. Поскольку оставаясь живым, "расторгнуть договор", так или иначе, невозможно.
– Хмм...
– Поэтому, мне не приходилось слышать о существовании такого фамильяра, который дважды заключал бы договор со своим хозяином, и если ты это прискорбное дело совершишь, я не знаю, что произойдет с твоим телом...
– сказал Дерфлингер невнятным голосом.
– ...
– Посему, не говори плохих вещей. Нет необходимости так легко подвергать опасности жизнь, которая была спасена с большим трудом. ...Вдобавок, если процесс заключения договора потерпит неудачу, в затруднительное положение попадешь не только ты, партнер. Та девчонка не будет понимать, что ей дальше делать. Знаешь, мне бы не хотелось этого видеть. Ведь от такого зрелища будешь в подавленном состоянии.
...Именно так.
Рискую не только я. Существует возможность, что Луиза тоже будет рисковать.
Тем не менее, Сайто не мог с этим смириться.
Мне почему-то кажется, что у меня в душе разверзлась обширная дыра. Я ощущаю, что узы, связывающие меня и Луизу, исчезли. Это намного тяжелее, чем если бы мое
– Посему, не делай такое мрачное лицо. Теперь ты можешь со спокойной душой направиться на восток, не так ли? Я составлю тебе компанию.
– Я перестал быть Гандальвом, и, тем не менее, у тебя все замечательно?
– Все нормально. Я жил в течение целых шести тысяч лет. Для меня время, проведенное с партнером, напоминает миг.
Вздохнув, мальчик произнес:
– И все же, у Луизы ведь все не так, как у тебя.
– Слушай. Да ведь для той девчонки имеются "преданность и патриотизм", - беззаботным голосом сказал Дерфлингер. Сайто согласно кивнул, словно бы убеждая себя:
– Да. Поэтому у нее была цель - вынудить меня это признать... Я являлся не более чем обычным человеческим существом, не способным использовать магию, поэтому я выступал как источник проблем...
И вот когда мальчик таким образом впал в уныние, у него за спиной донесся голос:
– Послушай...
Сайто обернулся, и оказалось, что там стояла Тифания, и ее лицо выражало, что она чувствует себя неловко.
– Что?
– Дрова...
Вероятно, она пришла собрать поленья, на которых сидел мальчик. Она надела большую шляпу, по-видимому, скрывающую ее остроконечные уши.
– Ах, прошу прощения, - Сайто поднялся. Тифания потупилась, избегая встречаться с ним взглядом, и протянула руки к дровам. "Она меня остерегается,– подумал мальчик.
– Если рассудить, то я - пришелец из иного мира. Она даже не знает, что я за птица и поэтому, если я буду здесь пребывать бесконечно, полагаю, это будет ее беспокоить. И пускай даже она спасла мне жизнь, однако... раз я выздоровел, то буду только в тягость, если не уйду".
– Прошу прощения, я очень долго пробыл у тебя на попечении. Поэтому мне пора убираться восвояси. Так что можешь так не бояться. Именно, война ведь только что закончилась, и если в деревне будет находиться такой странный парень, как я, то вы, вероятно, будете испытывать неудобства.
Тифания широко раскрыла глаза.
– Ах, ты ошибаешься! Ошибаешься! Все не так! Я... знаешь, мне еще не приходилось разговаривать с мальчиками приблизительно одного со мной возраста... Я имею в виду, что чувствую себя немножко напряженной... Но чтобы остерегаться или бояться - такого нет. Поэтому все в порядке, если ты все время будешь в деревне, пока твои раны полностью не заживут. Как раз именно мне нужно просить прощения.
Тифания с нерешительным и смущенным видом потупилась.
Глядя на ее поведение, мальчик почувствовал, что у него на душе стало немного легче. После чего он расчувствовался. Похоже, эта девочка очень боится незнакомых людей. И, несмотря на это, она спасла меня.
– Вот оно как, ты не только прелестная, но еще и добрая.
– Я-я - не прелестная!
– Прелестная. И к тому же - действительно добрая, я так полагаю, - когда Сайто произнес это, Тифания глубоко натянула свою шляпу. Похоже, она была смущена.