Серенада Ностальгии
Шрифт:
Луиза не соглашалась с таким мнением, однако больше ничего не оставалось. В эскадре, поспешно ретирующейся в Тристейн, знали о вступлении Галлии в войну и о капитуляции альбионских войск. Смятение достигло апогея, и уже не осталось людей, которые бы принимали во внимание проблемы одного юнца, превратившегося в сплетню об остановленной альбионской армии.
В конце концов, в бесконечной череде погибших в бою дело Сайто было закрыто формулировкой, близкой по смыслу к "пропал без вести".
По этим и другим причинам Луиза, вернувшаяся в Академию Волшебства,
Такая судьба Сайто в Академии Волшебства тоже превратилась в слухи. Поскольку, как бы там ни было, но мальчик здесь был знаменит по двум причинам: первая - "Считается, что он - какой-то там легендарный фамильяр", и вторая - "Он совершил множество подвигов".
Слышавшая подобные сплетни Монморанси, похоже, волновалась за Луизу, которая закрылась в комнате и не выходила наружу.
– Поэтому я хочу хотя бы успокоить ее. После уроков я намерена ненадолго сходить проведать Луизу.
– Все именно так. Монморанси, ты такая добрая.
– Никакая я не добрая. Ты знаешь, даже я сражалась. Воевали не только вы. Хоть и говорю, что принимала участие в сражениях, я не имею в виду, что по-настоящему сражалась, однако...
– Угу.
– Я - маг стихии Воды. Для меня существует мой собственный метод сражаться... я всего лишь хочу стать еще более сильной.
Монморанси взглянула вверх на небо, которое проглядывало через окно, после чего пробормотала:
– Я не могу позволить, чтобы вокруг меня была печаль. Если я не смогу ее исцелить, когда она появится, я не найду себе покоя.
* * *
Завершение войны между Республикой Святого Альбиона и союзом Тристейна и Германии было объявлено одновременно с окончанием праздника Сошествия.
После того, как благодаря жертве Сайто объединенная армия благополучно эвакуировалась, флот Галлии, внезапно вступивший в войну на стороне Тристейна и Германии, разнес в Росайте здание штаба вместе с Кромвелем и принудил расквартированную в этом порту альбионскую армию к капитуляции.
Войска Белой Страны утратили боевой дух из-за хаоса, возникшего после произошедшего за один миг уничтожения Императора, и из-за подавляющей разницы в военной мощи. Вдобавок, отряды, которые, должно быть, откололись от объединенной армии, пришли в себя, словно проснулись ото сна, и снова направили свои волшебные палочки против альбионской армии. Находясь на пике этого хаоса, войска Белой Страны капитулировали без всякого боя.
Армия Галлии, все также расквартированная в Росайте, организовала чрезвычайный стол переговоров при своем посредничестве и начала урегулирование военных действий...
Соответственно, война, которая продолжалась примерно целых восемь месяцев, завершилась в таком виде, что ведущую роль в этом сыграло неожиданно вступившее в схватку Королевство Галлия.
* * *
Через две недели после капитуляции Республики Святого Альбиона...
По
Если имелись такие студенты, которые возвращались, окрыленные успехом, то были и такие, кто вернулся, не сумев совершить военные подвиги. Если имелись такие студенты, которые прошли через ожесточенные сражения, то были и такие, кто выполнял свои задачи, которые не способствовали достижению военных успехов.
За исключением некоторых из них, ученики Академии Волшебства были разосланы в тыловые подразделения, связанные со снабжением или чем-либо подобным, поэтому, хоть среди них не было жертв, однако и студентов с особыми военными заслугами тоже не было.
По этой причине, что касается чванства тех учеников, которые имели военные достижения, то оно достигло небывалых высот.
Гиш таким манером тоже ужасно кичился своим подвигом, однако...
* * *
Вечером...
У Гиша, который проводил Монморанси в ее комнату, настроение стало немного тягостным, и он отправился прогуляться. Он бродил туда и обратно по двору Вестри, куда не заходило слишком много народа.
"К слову сказать... в тот день, когда я встретился с Сайто, мы дрались здесь на дуэли, даа,– подумал он.
– Тогда мой соперник, получая и получая ранения, снова и снова вставал на ноги".
Следующими предметами, которые попались на глаза, были ванна, оборудованная Сайто рядом с башней Огня, и тряпичная палатка, где фамильяр некоторое время ночевал, когда был изгнан Луизой. Гиш вспомнил, что были дни, когда они вместе пьянствовали здесь до самого утра.
И вот когда он таким образом предавался воспоминаниям о Сайто...
В уголках его глаз защипало. Даже Гишу было очень грустно. Вероятно, он так расшумелся в аудитории, поскольку ему было грустно.
– Сайто. Кроме Луизы, никто не верит, однако... я полагаю, что все-таки ты остановил семидесятитысячную альбионскую армию. Ведь, что ни говори, ты был мужчиной, который, получая и получая удары от моих валькирий, снова и снова поднимался на ноги... И я считаю: нет тут ничего странного, что именно ты это сделал.
Гиш сильно потер глаза.
– Ты - простолюдин, однако я питал к тебе дружеские чувства.
И когда он вот так в одиночестве пускал скупые слезы, в палатке кто-то шумно зашевелился.
– Сайто...?
Однако, тем, кто показался наружу...
– Верданди!
Это был огромный крот, фамильяр Гиша.
– Что ты здесь делаешь...?
Мальчик присел и начал гладить своего любимого зверя.
– Все-таки ты тоже с добрыми чувствами вспоминаешь о нем?
Крот потерся носом об своего хозяина. Его круглые глаза отчего-то были печальными.