Серьезные отношения
Шрифт:
Друзья жили на краю географии, в Перово. Каждый из них был хорош чем-то своим – в сексе я больше всего любила саму атмосферу интимности, а она с каждым партнером неповторима. Один – Тимоша – вечно рефлексирующий, его надо по-матерински успокаивать, говорить ему, что все хорошо, и он на твоих глазах становится счастливым. Другой – Сережа – непробиваемый мачо чуть ли не с самым большим членом, который я когда-либо видела, "Казанова из Перово".
Один раз Сережа приехал на мою станцию метро на машине вместе с каким-то своим другом, музыкой и бутылкой коньяка и очень просил меня обеспечить своему приятелю подружку. Я поскребла
Итак, я рассказала Сереже и Тимоше о своей проблеме. Они сказали: да, конечно, о чем разговор. Есть замечательное средство, приезжай. И мы приехали вместе с моим парнем на метро вот на этот самый край географии – на станцию Перово, место жизни этих двух друзей, по совместительству еще и шоферов. На "стрелке" какая-то женщина в летах протянула мне пачку неких гормональных таблеток …
Таблетки съедены – проблема осталась.
Металл настраивает на боевой лад. Мысли так и бьются у меня в голове, грозят выскочить. Я подхожу к его письменному столу и пытаюсь записать парочку таких мыслей. Рука дрожит. Мысли, почувствовав, что на них идет охота, сразу расползаются в разные стороны… Что я почувствую, когда прочту эту свою писанину потом, уже придя в свое обычное состояние? Только лишь недоумение, потому что система координат уже изменилась.
Одиночество в толпе
Владик оказался, как бы сейчас сказали, патимейкером: он устраивал вечеринки для своих знакомых пацанов с участием моих подружек.
Один раз мы с Наташей были очень удивлены и даже немного встревожены, когда на подобной вечеринке в числе других ребят мы обнаружили пацана, как две капли воды похожего на сына нашей классной руководительницы, который был старше нас на год и с которым мы в школе не общались. Понятно, что школьная жизнь благополучно ушла в прошлое, но ощущение субординации у нас все еще осталось.
Мы замучили Владика вопросами, откуда он знает этого человека. Владик в ответ удивленно разводил руками и твердил, что его просто рекомендовали этому пацану.
Кстати, оказалось, что за участие в таких вечеринках Владик брал со своих знакомых "оргвзнос" в размере 10-15 рублей и на эти деньги покупал еду и выпивку. Анонсируемая Владиком программа вечеринки могла быть "культурной" – просто побухать- или "полной" – плюс еще общение с девушками.
* * *
Кажется, за столом тогда сидели Нинка и Кеша. А, может быть, Ленка и Колян.
Женек -длинноволосый пацан с очень плохой кожей на лице – рассказал тогда, что видел на майке у одного парня надпись: "Лучше быть дураком в толпе, чем умным одному".
Да, точно: тогда были Нинка и Кеша.
После этих слов Женька я опять впала в
Я радовалась, что Женек с Кешей нашли общий язык – как будто это так трудно сделать двум парням, да еще с помощью бутылки.
Кеша продавал пиво на Арбате. Он засыпал нас смачно рассказанным историями, обильно сдобренными матом. На него можно было смотреть, не отрываясь. Кажется, в одной истории они с наркотиками прятались от ментов, как радистка Кэт в "Семнадцати мгновениях весны".
Мне было приятно, что за столом все относятся ко мне покровительственно: Нинка – как ко младшей сестре, Кеша – с любопытством.
Женек смущался, когда я многозначительно повторяла фразу о том, что в его хате должна быть хозяйка.
Про хозяйку в хате мне в свое время говорил мой предыдущий приятель – футбольный фанат Эдик. Кажется, все умное, что я говорю одним мужчинам, я в свое время слышала от других.
Мне было важно, чтобы мой парень обратил снимание на то, что все одобряют его выбор. Я чуть ли не впервые выступала в роли чьей-то официальной девочки.
Кеша сложил из спичек что-то наподобие человечка и спросил у Владика:
– Как из девушки сделать женщину?
Тот, стремясь не ударить в грязь лицом, присматривался к спичкам и так, и эдак. Я думала: скорей бы уже выяснился правильный ответ! Кеша сгреб спички и довольно объявил публике:
– Разве такие вещи руками делаются?
Все были в восторге, – наверное, в этот момент в полной мере ощутив себя мужчинами и женщинами.
Потом Владик ушел на кухню. У него возник вопрос насчет очередной порции пельменей или чего-то в этом роде. Он позвал "кого-нибудь из девчонок". Пошла я. "Я позову Нинку", – сказала я, узнав, в чем дело, но… к столу я так и не вернулась.
"Мне тут показали, где лежит постель", – говорил мне Владик, и мы сходили с ума от желания. Когда я сняла лиф, он стал дергаться от нетерпения, говоря: "Я уже не могу на тебя спокойно смотреть".
Надев джинсы, Владик сходил проведать остальных. Его пытались еще дополнительно раззадорить насчет меня. Как он потом рассказал, кто-то из них дал ему каких-то хитрых таблеток, чтобы еще больше забалдеть. Но потом он решил, что зря их принял, и сделал, чтобы у него вырвало.
В ту ночь мы с ним жутко смеялись, пытаясь переспать в позе, которую он мне показал.
"С беременными только так и делают", – уверял он.
"Я, конечно, понимаю, что ты много трахался с беременными, но я-то не беременна, и поэтому у нас ничего не получается" – говорила я, и мы ржали, потому что принять эту позу было просто невозможно.
Чуть свет я проснулась, и, невзирая на ворчание Владика, мы покинули сию гостеприимную хату.
Перед уходом мы заглянули в комнату к остальным – они спали втроем на одной кровати в полном обмундировании.
* * *
– Сегодня праздник, и я напьюсь как следует, – говорила я, всматриваясь в глаза Коляну, когда мы вчетвером ехали на метро к Женьку. В ответ Колян понимающе кивал.
У Женька я для начала попробовала вьетнамской водки в миниатюрной бутылке с изображением ящерки. Советскую водку я пить отказалась, попросив оставить мне коньяк.