Серьёзные забавы

Уайтхед Джон

Одним из лучших и наиболее ранних историков Древнего Рима был Квинт Фабий Пиктор, участник Галльской войны (225 год до н. э.) и 2-й Пунической войны. Труды его до нас не дошли, однако, как утверждал Анний, ему удалось найти две книги Пиктора; одна посвящена золотому веку, другая — топографии римских холмов. К сожалению, очевидно, что и эти работы заимствованы: на сей раз у Овидия. В комментариях так и говорится, что Пиктор и Катон опирались на труды Овидия; правда, это было весьма затруднительно — ведь Овидий появился на свет столетием позже.

По словам Анния, он нашел также пять утраченных книг вавилонского священника Бероса, в которых описано правление ассирийских царей. Более того, персидский священник, историк и летописец Метасфен сделал латинский перевод этих книг — словно специально для Анния! Странно одно: сам Метасфен сомневался в достоверности

сочинений Бероса, так что получается порочный круг, подрывающий достоинство священнического сана. Еще одним «открытием» Анния был краткий очерк истории Филона Иудея, начинавшийся со времен Адама и называвшийся «Breviarium de Temporibus» [43] . Говоря о нем, Анний даже выразил удивление, что работу Филона мало использовали теологи, хотя она имеет антииудаистскую направленность. Рассматривая сегодня находки Анния, нетрудно заметить, что все они написаны в одной и той же невыразительной и скучной манере — и вряд ли это назовешь совпадением.

43

«Краткий временник» (лат.).

Самыми крупными и в то же время интересными из так называемых находок были пять полных книг «Истории» Бероса. Уже упоминавшийся Берос, живший в третьем столетии до новой эры, написал на греческом языке историю Вавилона; она сохранилась лишь в отрывках, но современная наука считает ее достоверной. Однако в сочинении, которое Анний приписывал Беросу, достоверного мало: сбивая бедного читателя с толку и тревожа его воображение, автор повествует о правлении жестоких царей и великанов, длившемся полтора столетия. По словам Анния, книги подарил ему некий армянин Георгий, которому однажды он оказал гостеприимство в Генуе. Любопытно, что армянин Георгий, как и другой щедрый даритель, магистр Гильельмо из Мантуи, существовал на самом деле.

Анний упоминает также об историческом сочинении египтянина Манефона. Оно и впрямь существовало, но не совсем в том виде, как у Анния. В его «редакции» книга начинается с рассказа о царе Египте. Хотя могила его еще не найдена, тем не менее сообщается, что он был современником царя кельтов Рома, царя аборигенов Фавна Приска, афинского царя Пандиона и ассирийского царя Белока. И эта книга написана тем же утомительно скучным слогом, что и большинство других «находок» Анния. При этом Анний допустил здесь крупную ошибку: Манефон жил примерно во время правления Птолемея Филадельфийского (284–246 гг. до н. э.), но имена римлян, упоминаемые в приписываемой ему работе, свидетельствуют о том, что труд этот создавался после основания Римской империи, то есть два столетия спустя.

По поводу книги Анния разгорелись долгие и ожесточенные споры: многим книга казалась достоверной, но многие сомневались. Немало известных людей высказывались за и против, и, как ни странно, у Анния нашлось немало сторонников. Но лишь в XIX веке Анний был разоблачен, и спору был положен конец. Тирабоски в своей «Истории итальянской литературы» писал: «Кажется, нет ни одного мало-мальски искушенного в вопросах литературы человека, который не смеялся бы над историями, собранными и прокомментированными Аннием».

Но до тех пор многие факты, приводившиеся у Анния, считались достоверными, различные авторы включали их в свои произведения. Существовало и такое мнение, будто Анний стал невинной жертвой задуманной кем-то фальсификации. При этом ссылались на письмо Анния к его брату Фоме, также доминиканцу, в котором говорилось, что Анний публикует эти работы по требованию брата. Кроме того, в письме Анний намекал, что почти все сочинения он получил из собрания магистра Гильельмо из Мантуи. Однако Анния выдает то, что составленные им комментарии имеют слишком большое сходство с его «находками», так что вряд ли их мог написать кто-то еще, кроме самого Анния. Помимо того, в сочинениях этих странным образом отразились собственные представления Анния о некоторых исторических фактах: к примеру, Македония была названа так по имени Македона, сына Осириса; Бельгия — по имени кельтского царя Белигия; знаменитый город, который так гордится своим именем, был основан другим кельтским царем — Парисом; основателем Финикии был якобы Феникс, а Лигурии — соответственно, некий Лигур. Анний никогда не скрывал своих представлений и, заявляя о них во всеуслышание, сам способствовал своему разоблачению.

Подделки Анния не ограничиваются его книгой. Архиепископ Таррагонский Антонио

Августино часто рассказывал историю о том, как Анний зарыл вблизи Витербо камень с надписью, а затем позаботился, чтобы его нашли. Надпись должна была доказать, что Витербо был основан Исидой и Осирисом за две тысячи лет до основания Рима. Находка получила название «Tabula Cibellaria» [44] и, в конце концов, попала в музей города Витербо с указанием, что камень найден в селении Сибеллария (название, конечно, было придумано самим Аннием). Среди причин, побудивших Анния решиться на подделки, называли самые различные мотивы, но все же большинство склонялось к тому, что Анний хотел как-то подтвердить свои излюбленные идеи, а заодно, возможно, возвысить престиж своей страны. Коль скоро речь зашла о патриотизме, а точнее, о создании подделок из патриотических побуждений, то здесь прежде всего надо назвать бывшую Богемию.

44

«Сибелларийская табличка» (лат.).

Можно привести немало примеров непоколебимой любви к родине, но я уверен, лишь у немногих доходила она до такой степени, как у чешского филолога Вацлава Ганки, которому, по его словам, удалось найти рукописи древних чешских поэм XIII–XIV столетий.

Ганка родился в Горжиневесе 10 июня 1791 года, о первом периоде его жизни мы знаем мало, а известность в литературном мире пришла к нему в 1817 году, когда он объявил о находке рукописей, которые, в действительности, написал сам, а затем расчетливо спрятал в церкви города Кралев Двор. На следующий год Ганка опубликовал поэмы под названием «Краледворская рукопись», дополнив их переводом на немецкий язык, сделанным Свободой. Ганка сочинил эти поэмы не ради денег или литературной известности, а исключительно чтобы прославить свою страну. К началу XIX века практически не существовало ни чешской литературы, ни ее истории. Ганка решил, что восполнить пробел можно единственным способом: написать все самому! И вот появилась на свет еще одна рукопись, опубликованная под названием «Суд Либуше». Однако ее сразу же назвал явной фальшивкой известный филолог Йозеф Добровский. Правда, позднее он снял свое обвинение, но слово было сказано, и рукопись до сих пор считают подделкой.

В 1818 Ганка великодушно передал свои «находки» в Чешский музей в Праге; в награду за этот дар ему предложили возглавить литературный отдел музея (библиотеку и архив), и Ганка с радостью согласился. Так он стал у себя на родине известной фигурой, а про его подделки предпочитали не вспоминать. Убежденный панславист, в 1846 году Ганка принимает участие в Славянском конгрессе, кроме того, он становится основателем политического общества «Славонска липа». Затем Ганку избирают членом имперского парламента в Вене, но он отказывается от этой чести, зато зимой 1848 года охотно соглашается преподавать славянские языки в Пражском университете. Годом позже Ганка становится профессором и занимает эту должность до самой своей смерти 12 января 1861 года. Умер Ганка, окруженный почетом, никто даже не пытался тогда разоблачить его подделки: чехам настолько хотелось иметь свою литературную историю, что они готовы были признать подделки подлинными произведениями литературы. Что ж, иногда на свете случаются истории и более странные.

А теперь отправимся в Бельгию и познакомимся с льежским врачом Жаном де Бургонем, прозванным Йоханс a la Barbe [45] , который в XIV веке выпустил книгу под именем Жеана или Джона де Мандевиля. В предисловии автор называет себя рыцарем и пишет, что родился и получил воспитание в Англии. «Путешествия сэра Джона Мандевиля» — вымысел чистой воды, а точнее, собрание рассказов, переписанных у Одорика, Карпини, Винцента из Бовэ и прочих. В книге рассказывается о путешествиях сэра Джона, например, из Турции в Китай или из Индии в Россию, описываются невероятные случаи и приключения, всячески превозносится необыкновенная храбрость автора. Следы повествования об Иоанне Пресвитере бросаются в глаза в этой книге, ибо «сэр Джон Мандевиль» прекраснейшим образом заимствует чужие сочинения, вставляя их в свою книгу и приписывая себе чужие приключения и подвиги.

45

Бородатый (фр.).