Сергей Рахманинов. Воспоминания современников. Всю музыку он слышал насквозь…
Шрифт:
«…только что узнала, что сегодня ночью скончался Пабст от разрыва сердца; я совсем в отчаянии! Не могу тебе сказать, до чего мне его жаль».
Смерть Пабста, блестящего пианиста, прекрасного педагога и симпатичного человека, действительно была для Наташи настоящей трагедией и повлекла за собой последующие ее мытарства. Все время учения в консерватории ее преследовали неудачи, и нужна была вся ее настойчивость, чтобы в конце концов окончить консерваторию.
Со смертью Пабста началось ее вынужденное скитание по профессорам. На место Пабста В.И. Сафонов пригласил В.Л. Сапельникова [151] , но того интересовала только концертная деятельность, и он, повздорив
151
Василий Львович Сапельников (1867–1941). Пианист, учился в Одесской консерватории, преподавал в статусе профессора в Московской консерватории. Первым исполнил в Англии Второй фортепианный концерт С.В. Рахманинова (1902).
После него был приглашен из-за границы Джеймс Кваст [152] , который оказался очень неудачным педагогом и тоже быстро ушел. Тогда Сафонов решил сам руководить беспризорным классом. Он был выдающимся педагогом, но настолько перегружен работой, что заниматься с целым классом, конечно, не мог, так что фактически на шестом и седьмом курсах Наташа и ее товарищи по курсу почти не работали, и начала она заниматься нормально только с восьмого курса, когда попала в класс К.Н. Игумнова, у которого и окончила консерваторию по педагогическому отделению.
152
Джеймс Кваст (1852–1927). Немецкий пианист.
Когда Наташа после поступления в консерваторию в 1895 году начала изучать теоретические дисциплины, мне, конечно, не хотелось отставать от нее, и мы начали заниматься вместе. За разъяснениями мы обращались к Сергею Васильевичу, который делал это очень охотно и, сперва шутя, а потом и всерьез, втянулся в роль нашего учителя.
Уезжая на лето в Игнатово (к Скалонам), он, конечно, понимал, что мне будет очень недоставать его помощи. Несмотря на то что Сергей Васильевич и физически и морально чувствовал себя очень плохо, он предложил мне посылать ему по почте затруднявшие меня гармонические задачи с тем, что он тем же путем будет мне их возвращать в исправленном виде. Предполагая, не без основания, что я буду стесняться беспокоить его, он с присущей ему деликатностью в письме к моему брату поручает ему напомнить мне о присылке задачи и назначает срок.
«Прости меня, милый друг Максимилиан Юльевич, за поздний ответ на твое милое письмо, которое заставило меня очень смеяться, – пишет Рахманинов моему брату 28 мая 1897 года. – Я хочу тебя поблагодарить от души за приглашение и сказать тебе, что я, вероятно, им и воспользуюсь.
Хотя я и не забыл некоторых изречений Пруткова, но я все-таки, несмотря также и на твое предупреждение в письме, хочу попробовать крепко «объять» тебя.
Передай мой искренний привет всем твоим.
Твой С. Рахманинов.
Напомни своей сестре, что к 1 июля жду от нее гармонические задачи по следующему адресу: Нижегородская губ., Княгининский уезд. Почт. отд. Крутец, село Игнатово. Генералу Скалой с передачей мне».
Сергей Васильевич и мой брат очень любили сочинения Козьмы Пруткова и часто пользовались в разговоре его мыслями и афоризмами. Очевидно, брат мой, приводя в своем письме афоризм Пруткова «никто не обнимет необъятного», намекал на свой высокий рост и крепкое сложение.
Брат мой приглашает Сергея Васильевича приехать к нам в Красненькое, где мы в то время уже устроились, но приезд его осуществился только в мае 1899 года.
В результате напоминания и назначения срока я послала Сергею Васильевичу несколько задач.
«Я получил Ваше письмо с последней почтой, уважаемая Елена Юльевна. В ответ на него спешу Вам выслать объяснение к затрудняющим Вас задачам. Если это объяснение Вас не удовлетворит, то я прошу Вас уведомить меня, не стесняясь, об этом. Я пришлю Вам тогда более подробное объяснение. Количество сделанных Вами задач меня радует. Играете ли Вы на ф [орте] п [иано]? Как Вам нравится Ваш классический репертуар?
Преданный Вам С. Рахманинов.
От души приветствую всех Ваших. Очень сожалею, что не могу навестить».
После лета, проведенного в семье Скалонов, Сергей Васильевич вернулся в Москву физически окрепшим, но далеко еще не пережившим травмы, которую вызвала в нем неудача с симфонией.
Жизнь, однако, предъявляла свои требования, надо было думать о материальной стороне, а ввиду того что у Рахманинова в то время не было никаких средств к существованию, надо было найти заработок, на чем-то остановиться.
Творчеством Сергей Васильевич временно заниматься не мог. Оставалась либо концертно-пианистическая, либо дирижерская деятельность.
К намерению Рахманинова начать дирижерскую работу Наташа и Соня относились несочувственно, так как были уверены, что это отвлечет его от творчества.
Когда же разговор заходил о возможности концертных выступлений, он неизменно говорил, что для того чтобы начать выступать в концертах в качестве пианиста, ему надо предварительно заниматься год. Это утверждение нас ужасно возмущало.
Как может человек, играющий так, как он, думать, что ему надо год упражняться на фортепиано, чтобы выступать в концертах! Нам казалось, что его просто больше привлекает деятельность дирижера. На самом же деле это было действительно его глубокое убеждение; ведь он отличался исключительной требовательностью к себе как к музыканту и исполнителю, проявлявшейся в нем уже в самой ранней молодости.
Кроме того, концертную деятельность в условиях того времени, при тех требованиях, которые Рахманинов предъявлял к искусству, нельзя было считать очень верным обеспечением. Это выяснилось при его первом же концертном турне по России в ноябре 1895 года вместе с известной в то время скрипачкой Терезиной Туа [153] . Несколько халтурный оттенок, который вносила скрипачка в эти концерты, был настолько не по душе Рахманинову, что он, придравшись к первому поданному антрепренером поводу, нарушил контракт и возвратился в Москву задолго до окончания турне.
153
Терезина (Маддалена Мария Тереза) Туа (1866–1956). Выдающая итальянская скрипачка. Известна как «ребенок-вундеркинд»: с 8 лет концертировала с родителями-музыкантами (отец – скрипач-любитель, мать играла на гитаре), в 11 лет была принята в Парижскую консерваторию. В 1895 году гастролировала в России, выступая в концертах вместе с С.В. Рахманиновым.
Приглашение С.И. Мамонтова занять место второго дирижера в его Частной опере явилось для Сергея Васильевича очень неожиданным, своевременным и желательным. Однако благоприятное разрешение материальной проблемы не играло первенствующей роли в этом вопросе. Его очень привлекало дирижирование, хотя он в этом прямо не сознавался.
Когда разговор заходил на тему о возможной работе в Русской частной опере и Наташа с Соней горячо доказывали, что нельзя так разбрасываться и браться за третью специальность, Сергей Васильевич не то смущенно, не то немножко виновато улыбался, но чувствовалось, что, выслушав хорошие советы, он все-таки сделает по-своему.