Серия "Афган. Чечня. Локальные войны-3". Компиляция. Книги 1-28
Шрифт:
Группа любителей-туристов расположилась на небольшой очень красивой и уютной полянке, слегка припорошенной снегом. Очень дружно и быстро разбили лагерь. Вечерело, где-то неподалеку прошла колонна военной техники, сопровождаемая матерными криками и рычанием машин. Высокие сосны загадочно смотрели в небо, на котором зарождались звёзды. Чуть, чуть, совсем не сильно, морозило. Опытный руководитель группы давал дельные советы по обустройству на ночь и по предотвращению обморожения. Вскоре палатки стояли под деревьями, сверху накрыли лапником для сбережения
Очень хорош был вечер на живописной лесной поляне, лёгкий морозец, запах шашлыка, темнеющее небо и жаркий костёр. Заговорила гитара и туристы запели свой гимн:
Качнётся купол неба большой и ярко…И когда любители здорового отдыха и непроторенных троп в едином порыве хотели подхватить, что «Как здорово, что все они здесь сегодня и т. д.», над головами в морозной темнеющей тишине раздался истошный вопль и куча непонятных слов:
— Какого, х…, бойцы, мать вашу, придурки вы, где маяк поставили, где «колдун», я вам сейчас разведу костёр, я вам глаз на ж…
И на середину полянки с ночного неба опустился непонятный человек на парашюте в синем комбинезоне, лётном шлеме и унтах. Ошалевшие туристы открыли рот. Человек, прибывший с неба, ловко упаковывал купол в сумку и продолжал нецензурно выражаться.
— Кто старший, мать вашу, где прапорщик Семёнов, — грозно вопросил он, закинув сумку за спину и подходя к костру.
Туристы ответили дружным «Э-э-э-э-э мы не знае-е-ем». В роли старшего выпихнули обомлевшего руководителя тур. группы.
— Йа, старший, — собравшись с духом, молвил он и зажмурился от крика незнакомца.
— Ты когда в последний раз брился, обезьяна, звание, должность, с какого подразделения, почему я тебя на инструктаже не видел, олень? Ну-ка, быстро отвечай: кто такой, шалав где-то посреди тайги подцепили… я вам…
Руководитель что-то, промычал и решил броситься наутёк, но не успел. Человек в унтах вытащил из-за пазухи небольшую радиостанцию, начал с кем-то вести переговоры, потом смачно плюнул, выудил откуда-то из-за пазухи осветительную ракету, выпустил её в воздух, переспросил в станцию, видят ли ракету, и задрал голову. В небо откуда-то неподалеку взвилась еще одна ракета.
— Ага, вижу, — сказал незнакомец в станцию, — извините, ошибочка вышла, — бросил он ошеломлённым туристам и с достоинством удалился, забрав с мангала аппетитно пахнущий шампур с мясом.
Туристы с удивлением начали переглядываться.
— Ох, ни х… себе, — сказал руководитель, — сколько ни ходили, но на этом маршруте мы впервые и сразу же такие приключения.
Все туристы радостно загомонили, с жаром обсуждая происшествие. Да, будет, что рассказать родным и близким после завершения похода. Пришлось снова налить по пятьдесят грамм для успокоения и заесть готовым горячим ароматным мясом.
Чудный зимний вечер на красивой снежной полянке продолжался без происшествий, снова заговорила гитара. Где-то в километре от туристов,
— Так идём по азимуту, где-то через километр должны будете выйти на вот эту поляну, — и он ткнул пальцем в карту…
Мои доводы о том, что офицерскую группу вывести лучше просто по «бумагам» никто не послушал. И в тот момент, когда я уже благостно дремал на клавиатуре, пытаясь что-то переделать, меня выдернули из цепких лап сна и, не разбудив, послали получать задачу.
Что мне рассказывали, я помню с трудом. Очнулся я только в спортивном зале, который нам определили как место доподготовки. В первые несколько минут мной овладело отчаянье, а потом, немного поразмыслив, я пришёл к выводу, всё, что ни делается — всё к лучшему. Пусть все бегают по штабу, выезжают в штабных прицепах, с вечно ломающимися в холода отопителями на запасные командные пункты, правой рукой набирают на компьютерах сводки и планы, а левой трассируют дорожки. А я пойду со своим героическим личным составом искать мифического Вову Черепанова, отставника, содомирующего местный скот, и бродящего с кучей таких же мифических негодяев среди местных лесов. Вышеназванный майор Черепанов появился незамедлительно, с кипой бумажек под мышкой и банкой пива в кармане. Вова дьявольски расхохотался, услышав мои рассуждения и объявил, что его уже давно уничтожили бомбо-штурмовым ударом, а теперь он в качестве привидения отомстит мне за поругание его честного имени и будет курсировать между штабом и нашим оперативным офицером, принося нам нехорошие вести, собирая списки и просто глумясь над нами. Майор Черепанов еще секунд пять изображал из себя Мефистофеля, потрясая банкой пива и мерзопакостно прихихикивая.
— Мне скучно, бес, — ответил я ему, и сделал вид, что звоню по телефону. — Алло, товарищ полковник, это я, нахрена мне в группе майор Черепанов? Он припёрся радостный, кричит, что с нами идёт, он же всю жизнь по строевым отделениям просидел, что? Всё равно идёт? Ну ладно, чёрт с ним, еще одна обуза, да да, на месте здесь, до связи.
Вова побледнел, икнул и, забыв про банку пива, кинулся в штаб, на входе он столкнулся с хнычущими Пачишиным и Пиотровским, которых вёл великолепнейший зампотех.
— Ну, что я могу сделать, ну, что я могу сделать, товарищи офицеры, — жалобно восклицал он и разводил руками.
— Разойдись, парковые ханыги, офицер штаба идёт, — завопил Вова. — Здравия желаю, — бросил он зампотеху и снова получил в лоб дверью, от входящего Аллилуева.
— Доктор, сука, чуть не убил, — заклокотал от злости Черепанов, — вы мне отсюда выйти дадите или нет, оккупировали спортзал, честному майору ни в баскетбол сыграть, ни на матах поваляться.
— На хера нам зампотех? — спросил в пустоту Аллилуев и густо покраснел, он опять высказал что-то потаённое вслух.
— Я тут не нужен, а что я могу сделать? — развёл руками зампотех и они уже вдвоём с Черепановым стартовали к двери.
Соответственно, как и положено, выход им преградил Лёня Ромашкин, который тащил за спиной огромный рюкзачище.
— Окружили, — взвыли разом зампотех и Черепанов.
— О Вован, — обрадовался Лёня, — дай на выход сгонять перчатки велосипедные, у тебя такие классные были, я на стрельбе видел, с кожи натуральной, такие чёрные.
— Верчатки пелосипедные? — передразнил Ромашкина Вова, — когда ты меня в крайний раз на стрельбе видел?