Серия «Тень и её макабр». Книга 1. Выбор Кхалим
Шрифт:
– Руки, молодой человек.
Чёрт. Не прокатило. Спустя пять секунд молчания к столу, весело смеясь, привалились Маришка и Алишка.
– Айрин, дорогой, пора пить нектар! – пощебетала брюнетка, наклоняясь к моему лицу.
Я с готовностью кивнул, стараясь не смотреть на Мормышку. Затем достал светящуюся бутыль и разлил содержимое по четырём стаканам.
Алишка подняла стакан и открыла рот, чтобы сказать тост, но я её опередил:
– Кавабанга! До дна! – И опорожнил стакан.
Зеленоволосая эрнейка украдкой улыбнулась
Финиш.
* * *
Айон проснулся от грубого толчка. Открыв глаза, он увидел Кадмуса, брезгливо очищавшего свой молот зелёными листьями от каких-то липких кусков.
– Хорош из тебя часовой… – бурчал дворф.
Дракс привстал. Уже светало.
– Что случилось?
Кадмус шевельнул усами.
– Глаза открываю, уже солнце всходит. Смотрю, ты спишь, а к твоей дрыхнущей тушке уже подкрадывается мертвяк. Ну я ему молотом…
Айон поискал глазами и увидел неподалёку человекоподобное существо с обвисающими ошмётками одежды и гниющей плоти. Зомби, выставив руки вперёд, слепо тыкался в стоящие на пути деревья и спотыкался о камни.
– Видимо, без головы он плохо видит, – заметил дракс, иронично наблюдая за попытками мертвяка найти дорогу.
Кадмус засмеялся глухим басом и мигом оттаял.
– Да. Хорошо я ему вжарил! Только молот загадил, ха!
Дракс тоже улыбнулся и стал собирать с земли вещи, закидывая их сразу в повозку.
– Далеко до Анхи?
Дворф показал толстым, волосатым пальцем на север.
– За этим холмом подлесок, потом Мёртвая Топь, но мы её обойдём. А дальше уже начнутся окрестности Анхи.
Путники собрались и выехали по указанному направлению, изредка переговариваясь и бросаясь друг в друга безобидными шутками. По пути они вспоминали переделки, в которых им вдвоём довелось побывать и выбраться. Но оказавшись в окрестностях города фей, Айон и Кадмус приметили странный факт: охотники-одиночки, группы странников, попадающиеся им на пути, двигались навстречу. Причём многие явно спешили. Дворф весело окликнул двух эрнеек с деревянными посохами, спешно шагающих по обочине.
– Эй, девчонки?
Те обратили внимание.
– А чего все из Анхи бегут? Там что, налоги повысили?
Та, что справа, мрачно усмехнулась.
– Там
– Ого…
Чародейки прошли мимо, не сбавляя шаг, а Кадмус вздохнул.
– Кхакашт? – недоумённо спросил Айон.
Дворф вдруг яростно плюнул, не вынимая трубки изо рта, а затем сделал три быстрых затяжки, шумно выдыхая ароматный дым носом в усы.
– Шхарта с два я поверну! Мне этот урод до старой наковальни!
– Да кто это, наконец? – перебил дракс сей сердитый монолог.
– Это кто-то, кто воззвал к демонической сущности через чернокнижника-тирана. И не совладал с ней, превратившись в итоге в безумного демона, жаждущего убивать и поглощать души. Кхакашты крайне сильны. Их только элита может убить. Да и то группой.
– Так, может, подождём, пока элита его уберёт?
– В штанишки наделал? – прищурился Кадмус.
– Осторожность никому не вредит, – разумно заметил дракс, не поддаваясь на провокацию.
Но дворф лишь отмахнулся.
– Видал я Кхакаштов. Они бегают медленно. Подъедем. Издалека разведаем и обойдём его. Обходным путём попадём в город, а туда ему не пробраться.
– Почему?
– Хех. Я всё время забываю, что ты из деревни, – хмыкнул Кадмус. – Анха – творение звёздных фей. Он парит высоко в небе. Войти туда можно, лишь обладая магической печатью. Нам повезло, что я знаю одного представителя их маленькой банды. Троюродный брат моей тётки. Его отец непонятно каким образом согрешил с феей, и в итоге, не без магической помощи, конечно, родился Юнг. Он-то нам и поможет. Пару лет назад мы отлично выпивали в «Алом лепестке»… Тпру! Да стой ты, кляча упёртая!
Повозка остановилась.
– Так, парень. У вас, тёмных, зрение острое, так что взгляни-ка вон туда, – указал пальцем Кадмус в сторону большого цветущего луга.
Посреди цветов, упёршись на локоть, лежал внушительных размеров рыцарь в чёрно-красных латах и закрытом треугольном шлеме.
– Это он, – уверенно прошептал дворф. – Давай-ка тихонько объедем.
Кадмус потянул вожжи в сторону, но, по всей видимости, оскорбление не пролетело мимо ушей лошади, коей вздумалось побыть всё же упрямой клячей, не сдвинуться с места, а ещё громко и протяжно заржать.