Серная кислота
Шрифт:
У Панноники мелькнула мысль, что она, возможно, врет. Но у нее не было способа проверить.
– Как вы могли подписать такой контракт?
– Впервые в жизни кто-то захотел взять меня на работу.
– И вам этого оказалось достаточно?
– Да.
«Жалкое существо, жалкое во всех смыслах слова», – подумала Панноника.
– Я буду по-прежнему приносить тебе шоколад. Кстати, я припасла хлеб со своего ужина.
Она протянула Паннонике круглую румяную булочку, не то что серые черствые краюхи, какие давали заключенным. У девушки
– Что ты хочешь теперь?
– Свободы.
– Свободу не засунешь потихоньку в карман.
– Как по-вашему, отсюда можно сбежать?
– Исключено. Тут такая система безопасности – муха не пролетит.
– А если вы нам поможете?
– Что значит «нам»? Я хочу помочь тебе.
– Надзиратель Здена, если вы поможете только мне, вы не перестанете быть чудовищем.
– Хватит читать мне мораль!
– Мораль – полезная штука. Она не позволяет делать передачи вроде «Концентрации».
– Ты же видишь, что она не работает.
– А может и сработать. Шоу закроют.
– Ты в своем уме? Это самый большой успех за всю историю телевидения!
– Правда?
– Каждое утро мы смотрим рейтинги – рехнуться можно!
Панноника обескураженно замолчала.
– Ты права, зрители – подонки.
– Это не оправдывает вас, надзиратель Здена.
– Я все-таки не такая, как они.
– Докажите.
– Я не смотрю «Концентрацию».
– А вы не лишены чувства юмора, – процедила Панноника.
– Если я, рискуя жизнью, освобожу тебя, это будет достаточным доказательством?
– Если меня одну, то не факт.
– То, что ты просишь, невозможно.
– Коль уж рисковать жизнью, так спасать всех.
– Не в том дело. Остальные меня не волнуют, вот и все.
– Разве это повод, чтобы бросить их пропадать?
– Конечно. Ведь если я тебя освобожу, то не просто так.
– В каком смысле?
– Придется меня отблагодарить. Не стану же я подвергаться опасности даром.
– Не понимаю, – сказала Панноника, каменея.
– Понимаешь, прекрасно понимаешь, – ответила Здена, ища ее взгляд.
Панноника зажала рот рукой, словно ее вот-вот вырвет.
На сей раз надзирательница не пыталась ее удержать.
Лежа на тюфяке, Панноника плакала от отвращения.
От отвращения к человечеству, смакующему такую передачу.
От отвращения к человечеству, породившему такую Здену. А она-то видела в ней обездоленную жертву системы! Да эта тварь еще хуже, чем все системы на свете!
От отвращения к себе, наконец, пробудившей такие желания в звероподобном существе.
Панноника не привыкла испытывать отвращение в таких дозах. Она провела ужасную ночь.
Надзирательница Здена отправилась в постель, полная впечатлений, которые не умела ни назвать, ни понять.
Она чувствовала себя скорее довольной.
Разве не нормально, что она хочет награды за освобождение?
В глубине ее существа притаилось отчаяние, которое не решалось заявить о себе, назвавшись этим словом. За несколько ночных часов оно прорвалось на поверхность.
Досада постепенно сменилась злой обидой: «Условия здесь ставлю я, плевать, что мадемуазель это не нравится. Власть принадлежит сильным, за все надо платить. Хочешь быть свободной – смиришься».
Озлобление не замедлило перерасти в какое-то лихорадочное упоение: «Ну и пусть я тебе противна! Пусть! Мне нравится тебе не нравиться, и цена, которую ты заплатишь, понравится мне от этого еще больше!»
Назавтра ЭРЖ-327 заметил у Панноники круги под глазами. Он не обратил внимания на то, что у надзирательницы точно такие же. Однако констатировал, что она держится с Панноникой холодно, и испытал некоторое облегчение.
Но почему любимица узников выглядит такой удрученной, подавленной? Это на нее не похоже. До сих пор даже в самые тяжелые дни сила в ее взгляде не иссякала. Сегодня взор ее погас.
У ЭРЖ-327 не было возможности поговорить с ней до наступления темноты.
За стенами лагеря неистовствовали СМИ. Чуть ли не все газеты отвели первую полосу воззванию Панноники с огромной фотографией: узница стоит на плацу и обращается к публике. Где-то попросту напечатали аршинными буквами первую фразу: «ЗРИТЕЛИ, ВЫКЛЮЧИТЕ ТЕЛЕВИЗОРЫ!» Где-то вторую: «ГЛАВНЫЕ ПРЕСТУПНИКИ – ВЫ!» Некоторые вынесли в заголовок самую хлесткую: «НАШИ УБИЙЦЫ – ЭТО ВАШИ ГЛАЗА!»
Далее следовал полный текст обращения. Нашлись журналисты, не постеснявшиеся начать комментарий словами «Я же вас предупреждал…». Кое-какие глянцевые журналы заявили, что все было спланировано заранее, что девушке заплатили и т. п. От читателей посыпались письма с вопросом, платят ли узникам за то, что их казнят.
За исключением этих жалких инсинуаций пресса была единодушна: она целиком и полностью признавала правоту Панноники и превозносила ее. «Героиня! Настоящая героиня!» – восторгалась публика.
За ужином смущенная Панноника сообщила своей бригаде, что сегодня она шоколада не получила.
– Еще бы, – отозвалась МДА-802. – Это в наказание за ваше вчерашнее выступление.
– Вот видите, – подхватил ЭРЖ-327, – вчера надзиратель Здена хвалила вас за то, что вы это сделали, а сегодня первая вас карает. Разве можно верить таким людям!
– Но… Из-за меня у вас сегодня нет шоколада! – запинаясь, пролепетала Панноника.
– Вы шутите, наверно! – запротестовала МДА-802. – Ведь столько недель он у нас был благодаря вам.