Серпантин
Шрифт:
Вскинув руки, обняла за шею, притягивая мужчину сильнее к себе. Мои губы пылали огнём, во рту пересохло от жажды. Я хотела попробовать на вкус мягкие податливые губы. Проникла в рот языком, пробуя на вкус сладкий с оттенком кофе нектар. Бешеный ритм переплетения языков, его руки гладят сквозь ткань моё тело.
Мне надоело играть в детские игры, я любила секс, получала от соития удовольствие. А сейчас, когда обострились слух, зрение и вкусовые рецепторы, оргазм должен быть в разы ярче. Мои руки легли на его грудь, дрожащие пальцы расстёгивали непослушные пуговицы. Хотела немедленно
Данияр поднял мои руки, стаскивая верхнее платье. Движения резкие, порывистые. Услышала его стон, напарник вжал меня в полку с книгами до боли в спине. Наши сердца бились как сумасшедшие. Накал доходит до предела, когда он целовал оголённые плечи, словно оставлял ожоги, а грудь будто была создана для его ладоней. Подушечками пальцев играя с сосками, посылал сладкие молнии по всему телу. Они скапливались в огненный шар внизу живота, заставляя пульсировать лоно. Мне хотелось, чтобы он сильнее сжал меня в своих объятьях, хотелось слиться с ним в одно целое.
Жадные горячие губы накрыли сосок, и он с силой втягивает его в рот. Огненная лава пробежалась по венам. Меня потряхивало от сильнейшего возбуждения. Ощущения такие, что я вот—вот взорвусь. Ногтями чуть не вспорола кожу на крепкой груди.
— Возьми меня, хочу тебя. Или я сейчас умру на месте, – севшим от возбуждения голосом прохрипела я.
К нам присоединяется Патрик. Откуда только он взялся? Но мне было всё равно. Мы обнажены, когда только успели избавиться все трое от одежды? Кажется, я ещё сплю и определенно не хочу просыпаться.
Патрик осыпает поцелуями мои плечи, спину, сжимает ягодицы сильными руками. А шея, грудь и живот атакованы Данияром. Меня совсем не смущало, что занимаемся любовью втроём. К тому же, в библиотеке, в каком-то тёмном углу. От того, что это проходило в таком месте, возбуждение было острее. Я откинулась на каменную грудь позади себя, потому что ноги уже не держали. Стало душно, жарко. Стоны так и рвались из груди. Хотелось кричать от зашкаливающих эмоций. Патрик громко шепчет мне на ухо:
— Госпожа, госпожа, проснитесь. Тина, — кто-то треплет меня за плечо своей сильной рукой. — Госпожа, проснитесь, вам снится кошмар.
Я открываю затуманенные поволокой глаза и ничего не понимаю.
— Где я? — не то всхлип, не то стон срывается с моих губ. Я чувствую, как ноет и пульсирует между ног, а трусики стали влажными. Сжимаю до боли бёдра, чтобы унять пульсацию.
— В библиотеке, — доносится до моих ушей. Рядом стоит Тим и всё ещё держит за плечо. — Вы кричали.
Я со стоном опускаю лицо обратно в раскрытую книгу.
«Сон, это всего лишь сон!»
Глава 29. Поцелуй
Данияр
Знаю, так поступать нехорошо, но не мог не подредактировать сон Тины. Добавив в него своё присутствие, чуть позже в сон проник и Патрик. Мы с братом хотели
Тина невероятная, отзывчивая, красивая, желанная. Необыкновенная малышка, наша малышка. Я начинал понимать Карла и Эрика, так настойчиво вызывающих двойников первой жены. Парни хотели найти ту единственную, которая будет принадлежать им без остатка и заменит их первую любовь. Их мучает образ любимой женщины, в своих сердцах они безумно её хотят и без неё себя не видят. Но, не смотря на схожесть, Серпантин и наша Тина были совершенно разными. Они не были идентичны. Возможно, на их характеры повлияли разные факторы: родители, общество, жизнь, которую они вели в своём мире. Серпантин сломал перенос в наш мир. Наша малышка, уверен, выдержит. Мы ей поможем. Мы её поддержим. И для себя я уже всё решил – если она станет зверем, я уйду из города вместе с ней.
Открыл глаза, обеденный перерыв окончен, пора было возвращаться к работе. Столько всего лежало, как оказалось, на поверхности, а мы этого не замечали. Несмотря на жёсткий отбор, в отделение парней вербовали уже после того, как они устроились на работу в полицию. Мы от людей не так сильно и отличаемся, так же уязвимы, как и они. Этот мир всех разделил, перемешал и искалечил. Невольно закрадывалась мысль – а достойны ли мы дальше жить на этой планете? Может, стоит отдаться на волю изменений и уйти туда, где выживает только сильнейший? Тогда что останется от прежних нас? Ничто, только лежащие кости в траве. Жутко, но такова жизнь за барьером.
— Ты куда? — Патрик оторвал голову от лежащих перед ним на столе документов.
— Тина голодная, нужно отнести ей поесть. Хочешь со мной? — посмотрел на брата лукаво. — Может, превратим сон в явь?
— Нет, иди сам. Ещё три дня.
— Два с половиной, — поправил я его.
— Угу, именно. Может, не стоит так привязываться к ней, Данияр?
— Ты сам-то себя слышишь? Ты уже в ней завяз, как муха в паутине. Твоя выходка в ванной об этом говорит, — Патрик поджал губы в досаде. Он был недоволен тем, что его как мальчишку поймали на месте преступления. Шалости — это не его конёк.
Махнув рукой, вышел из кабинета капитана. Он нам его отдал во временное пользование, на время проведения проверки.
Забежав в столовую, взял с собой кофе и пакетик, в котором лежал пирог. Про себя улыбнулся, представив, в каком она будет шоке. Интересно, попросит достать книгу с полки?
— Привет, — поприветствовал тут же зардевшеюся напарницу.
— Что принёс? Кофе и пирог с мясом? — протянула руку, лукаво улыбаясь.
— Откуда ты знаешь? — округлил глаза в притворном удивлении.