Серплы
Шрифт:
Перехваченная тонкими изогнутыми мостами, она опоясывала весь парк по периметру. Внутри кольца Айрис располагались сады и с высока можно было видеть, что они тоже имели спиралевидную структуру. По всей длине стояли беседки и лавочки, автоматы с водой и даже несколько маленьких кафешек, в которых вполне сносно готовили.
В самом сердце была странная конструкция, состоящая из четырех серебристых окружностей. Первая, самая большая, лежала на земле; три других стояли вертикально, как если бы кольцо поставить на ребро и помещались одна в другой, беспрерывно вращаясь, повинуясь своим собственным
Мы часто приходили сюда с Кейлом. Мне нравилось наблюдать как во время перемещения вертикальных колец на том, что лежало горизонтально, ложились тени, образуя что-то вроде насечек и знаков. Мне эта конструкция не казалась случайной, и я пыталась разгадать ее тайну, на что Кейл только смеялся и крутил у виска, мол ты всегда была не из этого мира.
Добравшись до кафе за двадцать минут до назначенного часа, я оставила флай в квартале от него и пошла пешком. Погода, не смотря на туман, была приятная – ветер теплый и пах он свежестью, что бывало редко. Уж я то знала наверняка, как пахнет настоящий воздух, потому, как мы несколько раз выезжали в леса и заповедники. В городе воздух очищался специальными фильтрами и запахи свежести тоже были искусственными, я даже сомневалась в том, что небо настоящее, не то что ветер.
Распахнув дверь кафе, я увидела скромно обставленный зал. Стены украшали пожелтевшие фотографии знаменитых посетителей, напечатанные по старинке, на бумаге. Такое сейчас почти не встретишь. На ламинированных круглых столиках стояли вазочки с живыми цветами розовых камелий, что тоже было большой редкостью. Вокруг столиков стояли самые обыкновенные стулья: с потертыми бордовыми сиденьями и металлическими спинками. За одним из таких столов, в самом углу, сидел Маркус. Из окна открывался прекрасный вид на парк, но он явно не был настроен любоваться видами. Хмурясь он отвернулся от окна и прошелся руками по своим светлым, волнистым волосам, а затем заметил меня.
Я встретилась с ним взглядом. Его глаза были цвета ночного неба: темносиние; с серебристыми вкраплениями, мерцавшими словно звезды. Черная майка еще больше оттенила цвет его волос. Маркус встал мне на встречу и посмотрел на меня с тревогой. В его глазах сквозила усталость, вокруг пролегли тени, как если бы он не спал целую неделю.
Когда я подходила к нему ближе, мои ноги стали совсем не послушными, походка не уверенной. То, как он смотрел на меня, заставляло все внутри меня переворачиваться и трепыхаться. Это было необъяснимое притяжение, между нами было особое магнитное поле и меня постоянно тянуло к нему.
Я села напротив Маркуса. Официантка остановилась рядом и посмотрела на нас из-под жгуче зеленой челки скучающим взглядом.
– Что желаете? – спросила она. Ее глаза были коричневого цвета, как молочный шоколад или лесные орехи, такие же, как и ее ногти с облупившимся лаком, словно она рыла ими землю.
– Кофе, пожалуйста, – ответила я стараясь не думать о том, что вот этими руками она будет касаться
– Мне тоже самое, – сказал Маркус не глядя на нее.
Дождавшись пока официантка ушла, он спросил:
– Ты ничего не хочешь объяснить? – его голос звучал хрипло и утомленно. Он нажал на сенсорную кнопку своего темпа и на поверхность стола лег голубой мерцающий квадрат. На изображении замелькали новостные ленты.
– Вот, – сказал Маркус останавливая сменяющие друг друга картинки, – узнаешь?
Двумя пальцами он растянул изображение, увеличил четкость и яркость, а затем повернул вертикально перед моим лицом.
«Авария на четвертом кольце» – гласил заголовок и рядом была фотография разбитого глайдера. Внутри искореженного авто находились мертвые люди. В том, что они мертвы не было ни малейшего сомнения. Тут я заметила на шее водителя знак и громко выдохнула увеличивая его лицо.
– Это же…, – произнесла я поднимая глаза, – Ксид.
– Именно, – Маркус смотрел на меня так, словно я скрываю от него что-то.
– Их убрали после того как они засветились, надеюсь, ты понимаешь. И кто бы не был их заказчиком, у него очень серьезные намерения.
– Я… – пискнула я и умолкла.
Воспоминания мелькали одно за другим, я в деталях видела их жуткие белые лица, глаза похожие на паучьи, помнила неестественную силу и решимость. Все это казалось не реальным, словно и не со мной происходило. Ужасный калейдоскоп: оглушительный взрыв, обезумевшая толпа, бег, кровь и черные глаза, я помнила Маркуса спасшего мне жизнь и его хриплый крик, когда он скорчился на полу танцпола.
Маркус смотрел на меня в упор прямо в глаза, а потом произнес требовательным голосом:
– Скажи, кто это был? Что они хотели от тебя? Я думаю я имею право знать хотя бы часть правды, после того как я спас тебя?!
– Спасибо за то, что спас, – ответила я удивленная его настойчивостью, – но я тебе ничего не обязана объяснять.
Да и что я могла объяснить, если абсолютно ничего не понимала. Маркус издал то ли какой-то звук, то ли неясный шепот напоминающий недовольное ворчание.
– Ты права, – расстроенно произнес Маркус, – ты действительно не обязана.
Маркус посмотрел на меня таким взглядом, что внутри все сжалось. В тусклых бликах солнечного света, с трудом пробивающихся сквозь тучи, его черты лица казались, словно прорисованными в глубоких тонах: невозможно синие глаза похожие на неизведанные планеты; линия острых скул; красивые, казавшиеся мягкими губы. Солнце светило на его затылок и собираясь в волосах мерцало вокруг головы подобно ореолу, отливая золотом.
Я заморгала часто-часто, пытаясь сказать хоть что-нибудь, почему-то чувствуя за собой вину, но, вместо этого, я просто тонула в его взгляде, наблюдая как внутри поднимается песчаная буря из золотой пыли. Боже, как это красиво…!
Ну хватит, решила я и, наконец, произнесла:
– Не знаю кто они и не имею понятия чего хотели, – Маркус все еще смотрел на меня скептически.
– Правда! – я сложила руки на груди и откинулась на холодную металлическую спинку древнего стула. Маркус смотрел на меня, а я на него в упор. Не знаю сколько мы могли играть в «гляделки», но тут подошла официантка.