Серплы
Шрифт:
Эмма оказалась любительницей редкостей и я обнаружила мануальные краны, похожие я только в первом округе встречала и простой брусок лавандового мыла. Пахло оно вполне сносно и принялась тереть себя, пока мне не показалось, что я стала хоть немного чище. «По крайней мере, теперь мне не страшна моль» – подумала я вытирая волосы мягким полотенцем.
Я уже приготовилась нанести слой крема, маскирующего недостатки кожи, чтобы скрыть царапины, как заметила в отражении свое лицо. Уставшее, с синяками под глазами, но без всяких следов повреждения.
Перегоревшие электроприборы уже не брались в расчет. Мой организм регенерировал с невероятной скоростью. Это был факт. Волосы, которые я обрезала менее месяца назад, уже отрасли до середины спины. Любые царапины затягивались меньше, чем за час, а теперь исчезла глубокая рана на щеке, хотя прошло всего три часа.
О том, что за замыкание произошло со мной в гараже я даже думать боялась, но, в этот момент, впервые во мне зародилась мысль, что это может быть одна из причин, почему на меня велась охота. Возможно, Кейл тоже стал жертвой обстоятельств и, просто некстати, оказался моим лучшим другом.
Я отметила, что шум в моей голове, хоть и стал тише, но совсем не исчез, скорее превратился в тихое ненавязчивое шипение. А еще я слышала тихое «Бум, бум, бум» – оправдывая это своим учащенным пульсом.
Расчесав пальцами волосы я заплела их во влажную косу и, потушив везде свет, прокралась в гостиную.
«Где ты была,» – сонно прошептал Маркус.
«В туалете,» – ответила я правду и легла на диван рядом с ним глубоко вдохнув его запах. Это меня немного успокоило. Он невнятно прошептал что-то еще, а затем, повернувшись, обнял меня одной рукой, как дети сжимают своих плюшевых медведей и снова задышал ровно, погружаясь в глубокий сон.
Гостиная медленно наполнялась естественным светом, по мере того, как солнце вставало из-за горизонта. Огромная, просторная, окна на всю стену и полы из черного стекла, отбрасывающего блики на мебель. Долгое время я лежала таращась в одну точку и старалась заснуть. Мешали шумы и эти странные «бум-бум», которые оказались сердцебиением Эммы и Маркуса. Странно? Не то слово, но сейчас в моей жизни происходили гораздо более пугающие вещи и у меня не было ни одной идеи, как все вернуть на свои места.
«Грядет война» – прозвучал в голове голос Маркуса, от этого больно кольнуло где-то в районе сердца.
Я закрыла глаза и попыталась уснуть, но сон никак ни шел. Передо мной продолжали вспыхивать образы и картинки, словно дурно смонтированное кино, в котором были нейманы с черными глазами, Кейл вернувшийся с того света другим, разрушительный огонь и реки крови, крошечный Алан кричащий от страха, Нейман образ, которого никак четко не вырисовывался и, наконец, опустевшие города, заселенные неймонами и порабощенные люди.
Когда мне все же удалось уснуть, я вздрогнула от шума и открыла глаза. Сердце стучало как безумное.
Пытаясь стряхнуть воспоминания,
В этом была некая ирония.
Я могла слышать, как Маркус и Эмма разговаривали на кухне, звук чашек и плеск воды. Приподнявшись я села и взяла кружку в руки: согревая ладони, вдохнула его запах. Кофе для меня всегда пах чем-то особенным: уютом и теплом рассветного солнца, вдохновенными разговорами с самым дорогим человеком, историями прочитанных книг и утром – самой волшебной частью дня, когда распахиваешь глаза и, с восторгом маленького ребенка, думаешь о том, какие сюрпризы в себе таит новый день… а теперь он пах страхом, теперь каждое утро знаменовало еще один пережитый день полный неизвестностей.
Я пошла на кухню по длинному, извилистому коридору, освещенному десятками иллюминирующих панелей. Стены имели рельеф из плавных линий, которые нахлестом заходили на пол и потолок.
– Доброе утро, – сказала я, у меня даже получилось улыбнуться.
– Доброе, доброе, – Эмма торопливо распечатала пакет с «бемом», положила, омерзительный с виду, кусок серого подрагивающего вещества на тарелку и поставила в конвертер.
– С тунцом пожалуйста, – попросил Маркус, – только без лука.
Эмма ввела параметры и спустя мгновение вытащила оттуда многоэтажный сендвич с тунцом.
– Фу, – с отвращением произнесла она, – искусственная еда!
– Да, ладно, – Маркус стал жевать свой бутерброд, – не прикидывайся. У вас забит этим весь холодильник.
– Скоро, – сказала Эмма с важностью, которую трудно переоценить, – я отучу Эрика от этой гадости.
– Он плохо поддается дрессировке, – возразила я.
Эмма посмотрела на меня в упор.
– У тебя вид такой, будто по тебе поезд прошелся.
Я нервно засмеялась, а Маркус озадаченно стал меня рассматривать.
– Вчера много всего произошло, – произнесла я, – главное, что теперь все отлично. Самое время распланировать предсвадебные обязанности.
Выбор – это все, что у нас оставалось и мы выбрали жить дальше, быть рядом, присматривать друг за другом, готовиться к скорой свадьбе и держать руку на пульсе. Возможно, это было единственным правильным решением сейчас потому, что мы не знали до конца от чего нам стоит прятаться.
Анна приехала вскоре после завтрака. Она сказала, что все данные уничтожены и, какое-то время, Эмма и ее ребенок могли чувствовать себя в относительной безопасности. Нам всем было страшно: напряжение витало в воздухе, словно наэлектризованное, и, казалось, я даже могу ощущать его вкус на языке.
«Я поднимаюсь», – скинул мне смс Кейл и я заволновалась. Когда в дверь позвонили, я чуть со стула не упала бросившись ее открывать. Маркус подозрительно смотрел мне в след, пока я неслась из кухни ко входу.