Серв-батальон
Шрифт:
Мы дадим им увязнуть в огневом контакте, заставим поверить, что остатки серв-батальона наносят заранее спланированный удар, и тем самым оттянем силы и внимание противника от побережья, где по плану, разработанному Шмелевым и Дитрихом будут происходить главные события.
Цепь АРК, зафиксировав появление сигнатур у себя в тылу, остановила прочесывание.
– Батальон, к маршу. – Голос комбата звучал глухо, но ровно. – Фантом-генераторы не выключать, на отдельные сигнатуры противника не реагировать. Движемся строго по маршруту, в контрольных точках группам разведки разрешаю активное сканирование. Остальным работать в режиме пассивного приема. Все. С Богом, ребята…
Глава 5
Анкор. 21 час 23 минуты…
После заката ясное небо затянуло облаками, начался мелкий дождь, влажная
Батальон двигался по пространству бесконечных полигонов, огибая базу РТВ, где полыхал бой между прорвавшимися через периметр, закрепившимися среди долговременных укрытий «Одиночками» и наземными силами Флота Колоний; в очередной раз атака сервомеханизмов захлебнулась, едва начавшись, – машины, выделенные майором Шмелевым для отвлекающего маневра, сопротивлялись жестко, холодно, их действительно не волновали вопросы собственной жизни и смерти (вернее следует сказать – разрушения).
Заняв выгодные позиции, они встречали противника точными одиночными выстрелами и ракетными запусками, насколько возможно экономя боекомплект. Такая незамысловатая тактика, в сочетании с преимуществом укрепленных долговременных позиций приносила плоды: ряды атакующих сервомеханизмов выкашивало задолго до того, как они выходили на дистанцию прямой видимости, позволяющей эффективно применять тяжелое лазерное вооружение. «Одиночки», используя подсистемы неявного прицеливания [31] , использовали мощь орудий главного калибра, посылая снаряды в точно рассчитанный рикошет от нескольких препятствий, нанося противнику невосполнимый урон на дальних подступах к базе РТВ.
31
Система неявного прицеливания – отдельный вычислительный комплекс, позволяющий рассчитывать углы рикошета от различных твердых поверхностей.
Бой машин затягивался, он мог продлиться еще несколько часов, если бы не разговор на повышенных тонах, состоявшийся между адмиралом Ипатовым и полковником Малышевым, принявшим на себя командование силами наземного базирования:
Перехват фрагмента передачи удалось дешифровать, и Шмелев с Шелганом, прослушав запись, поняли, что «Одиночкам» осталось недолго сдерживать противника:
– Я настаиваю на необходимости поддержки наземных атак ударами аэрокосмических истребителей! – Требовательно кричал Малышев.
Ипатов, выслушав реплику, нахмурился, что-то обдумывая, а затем резко и односложно ответил:
– Нет!
– Подтвердите ваш отказ от прикрытия наземной операции! Сделайте соответствующие записи протокола наших переговоров!
– Не забывайся, полковник!
– Я не забываюсь, Сергей Владимирович! – С трудом сдерживая скопившуюся ярость, ответил Малышев. – Вы, а не я допустили проникновение противника на планету!
– И что?! В чем меня обвинят? В несовершенстве приборов, не сумевших распознать работу фантом-генераторов? Или в предательстве ваших людей, из экипажей перехваченного силами Альянса конвоя, которые выдали все известные им данные?! Я уже потерял четыре эскадрильи АКИ, и пока ты, полковник, не сумеешь, наконец, отыскать место стоянки «Нибелунгов», мои пилоты не пойдут на самоубийство!
– При чем тут штурмовые носители, адмирал? Речь идет уже о второй – повторяю второй базе РТВ, попавшей в руки противника! Вы не видите, как нашими же руками уничтожаются главные объекты исследовательской структуры?! Вы предлагаете мне применять тяжелые вооружения, смешать с землей плоды многолетних усилий инженеров флота?!
– Чего вы добиваетесь, полковник?!
– Мне нужна поддержка с воздуха. Точечные удары, а не поквадратный залповый огонь!
– Бейте с земли. Ракетами. – Отрезал Ипатов. – Я еще не сошел с ума, чтобы окончательно оставить корабли без прикрытия! Где гарантия, что вся операция не нацелена на уничтожение моей эскадры? Ну, полковник, может быть ты дашь мне такое поручительство?
– Я не могу его дать… – Упавшим голосом ответил Малышев. – Удар из космоса не исключен. Я был не прав, господин адмирал.
– Ладно. – Ипатов сам ощущал, что многочасовое напряженное ожидание выходит повышенной нервозностью. –
– Тридцать «Беркутов», остальное – либо трофейная техника, либо новейшие образцы.
– Которые, как я понял, с задачами не справляются? – Криво усмехнулся Ипатов.
– Они не оптимизированы по боевому взаимодействию. Процесс отладки только начался.
– Ну, сейчас все средства хороши. Короче, я смотрю, ты уверен, что «Нибелунгов» на планете нет?
– АРК безрезультатно прочесали и сушу и океан.
– Все ясно. Каждый при своем мнении? Ладно. Я высылаю резерв, но на большее пока не рассчитывай! А там посмотрим, кто из нас был прав относительно «Нибелунгов». Действуй.
Двадцать новейших аэрокосмических истребителей и тридцать «Беркутов»…
– «Одиночки» не продержаться и часа. – Прокомментировал расшифровку перехвата Дитрих. – Но самое хреновое – не численный перевес.
– Да, я уже понял, – без боя нам не пройти. Пеленг наземного источника сигнала указывает на побережье.
– И как назло, этот Малышев окопался в том секторе, куда мы движемся. Потому АРК и не обнаружили штурмовые носители. Горелов свое дело знает крепко. Залег на дно неподалеку от их резервного командного пункта. Там сканеры фиксируют дополнительную сетку маскирующих полей. Короче схоронился Горелов надежно, вот только как выкарабкиваться будет?
– Помочь ему придется.
– Хорошо подумал командир? Двадцать АКИ – не шутка. А станет жарко – Липатов ведь еще с полсотни истребителей подбросит…
– Ты не забыл – у нас новейшие машины [32] .
– Нет, не забыл. – Ответил Дитрих. – Хотя в бой по любому вступать придется. – Подумав, добавил он. – Не расчистив зоны низких орбит от боевых станций с Анкора нам не уйти.
Комбат не ответил на последнее замечание.
Все и так очевидно.
32
Новейшие модели серв-машин – на протяжении первого десятилетия Галактической войны шла постоянная и кропотливая работа по анализу уязвимых мест конструкции базового шасси, компоновки вооружения серв-машин, и в итоге к 2624 году на поля сражений начали поступать первые образцы «Хоплита-2М» и «Флангера-4U».
Машины, оснащенные новейшими комплексами «КАП-19»[37] работавших в связке с артиллерийскими подсистемами и новейшими версиями «Аметиста» исключали шанс «пехотного размена» – эффективного противодействия серв-машинам силами отдельных бойцов. Вокруг машин нового поколения в ходе схватки создавался огневой барьер, некая «зона отчуждения», которую не одолеть одиночной ракете или бойцу в бронескафандре.
Усовершенствованные серв-машины отличались не только лучшим бронированием и оптимизацией шасси, они активно противодействовали вражескому огню, – только зенитных и противоракетных лазеров небольшой мощности работающих в режиме «абсолютный автомат», на «Фалангере», к примеру, устанавливалось с полсотни. Пилот знал о наличии подобного вооружения, но не управлял им, кроме того, в арсенале серв-машин имелось еще с десяток огневых точек нижней полусферы, предназначенных для работы по наземным целям, орудийные комплексы небольшого калибра, прежде всего, экономили основной боезапас машины, не разменивая сокрушительные удары основных вооружений на мелкие и средние цели.
Успехи созданных Альянсом серв-соединений столь очевидно указывали на полное господство нового типа планетарной техники, что невольно привели к существенной модернизации «Беркутов», затем к созданию нового класса машин (со стороны Флота Колоний), получивших названия «Ворон» и «Ястреб»[38].
К 2625 году, завершился очередной виток «гонки технологий», – конструктора Свободных Колоний, стремясь нейтрализовать тенденцию к абсолютному господству «Фалангеров», создали около двух десятков различных моделей штурмовых ботов, представлявших нечто среднее между планетарным танком и серв-машиной. Дешевизна производства, высчитываемая по формуле соотношения затрат наносимому урону, обещало некоторым моделям штурмовых ботов долгий период «процветания» на полях битв Первой Галактической...