Серые мышки сексом не занимаются
Шрифт:
— Нет. Не сбивай меня с пути…
— Но правда…
— Пока нет.
— Ян…
— Нет, увы. Сафо, это всё глупо. Всё же просто. Ты замужем?
— Да.
— Всё. Вопрос закрыт. Не встречаюсь с замужними.
И я очень быстро, даже не оборачиваясь, вышел, закрыл за собой дверь и прижался к ней спиной. Очень хотелось вернуться, до ужаса. Будто вот этого человека и вот ту правду о нём я не мог мысленно соединить.
Она не бросилась следом и не повисла животом на подоконнике, чтобы кричать вслед “Останови-и-и-ись”.
Так
Глава 39. Сафо
— Что ты хочешь? — Лида вздёрнула идеальную бровь и завязала длиннющие локона на макушке. Несколько прядей выпало и совершенными колечками, какие бывают только от плойки, закрутились, обрамляя лицо.
— Ты на ангелочка похожа, — всхлипнула я.
— Ты плачешь, — зачем-то констатировала факт Лида.
— И?
— Прекращай, — она как-то угрожающе покачала головой, вздёрнула маленький хорошенький носик и её накрашеные алой помадой губы дрогнули.
— Господи, да ты же как статуя…
— Хорошо, — она, наконец, улыбнулась и лицо стало тёплым и приветливым.
— Пугающая женщина, — шепнула я Нине, которая сидела и открыв рот смотрела на Лиду, будто видела её впервые.
— А ну-ка прекратили обе! Тебе, — она ткнула в Нину. — “Амарулу”. Тебе, — она ткнула в меня и я автоматически кивнула. — Похмельный коктейль. И это будет противно, но ты выпьешь всё без остатка! И не посягай на её “Амарулу”. Всё. Обе ждать и сидеть смирно!
А потом Лидия принялась готовить напитки, приговаривая что-то про самоуважение.
Я уже третий час сидела в баре у девчонок. Гостей тут не было, так что меня не шугали, но за грустное лицо я получила от Лидии приглашение “поговорить” и вот… ждала начала “разговора”. Было ощущение, что мама пришла с собрания… только, правда, мама у меня ни откуда не приходила, но… не суть.
— Я смотрю, как ты сидишь тут и грустишь, уже несколько часов, — начала Лидия, украшая мой жуткий “похмельный коктейль” долькой лимона. От запаха этого пойла чуть не выворачивало. — И меня это не устраивает. Ну… пей.
— Что это?
— Вустерский соус и немного моей любви, — махнула рукой Лидия. — Итак… Дорогая моя, что происходит?
— То есть?
— Ты не можешь заставить мужчину к тебе вернуться?
— Нет… я не могу заставить мужчину меня выслушать.
— И только? А что ты для этого делала?
— Напилась…
— Ооу, — Лидия сделала вид, что умилилась. — И этот собака-бабака не стал тебя слушать? Но правило гласит, что пьянь женского пола имеет право на… ой! Погоди! — она развела руки, будто просила тишины. — Нет, блин никаких правил! Ты просто пьянь женского пола, решившая, что серенада и извержение правды под градусом — это идея! Вы все с какой планеты? Алло! Гражданки! Вы себя вообще уважаете?
— Ой, — я прижала пальцы к губам. От соуса во рту всё сводило кислотой, но похмелье и правда стало отступать.
— Что “ой”? — строго поинтересовалась
В двери показался сам Симонов, хозяин отеля, но… Лидия и на него посмотрела строго. Симонов, суровый старикашка, которого все боялись и уважали… расшаркался, и бочком вышел из помещения.
— А там…
— Позже зайдёт, — махнула рукой Лидия. Мне стало немного обидно, я-то старичка любила, хоть он и был злодеем. — Продолжаем. Почему ты не уважаешь ни его, ни себя?
— Я уважаю.
— Тогда что, он не заслужил трезвую Сафо для разговора всей жизни?
— Заслужил. Она появилась утром…
— Утром он уже был “мальчиком, к которому я поеду по пьяни”, дорогуша. Или ты думаешь, что только у женщин хрупкие сердца? А теперь вот что! Тебе есть что ему сказать?
— Да.
— Он должен это знать?
— Да.
— Ты себя уважаешь?
— Уважаю… — я не очень понимала, что это значит, но… наверное.
— Тогда трезвая. Красивая. Причёсанная. Позвонила, договорилась о встрече — приехала. Отказал? Ну, бляха-муха, увы. Бывает и такое. Позвонила ещё раз. Не хочет говорить? Приехала, но трезвая! Красивая! В шикарных труселях! И не телом торговать приехала, а го-во-рить. На чистоту! Есть вопросы?
— Не знаю, — я посмотрела на Нину, которая продолжала кивать, даже когда Лидия уже закончила говорить.
— Да что с тобой не так? — взорвалась пуще прежнего Лидия.
— Я… я не умею… бороться со злом. С несправедливостью… А самой быть злом — вообще не умею. Ну никак. Мне это не дано. Мне всегда говорили, что я виновата, и я была не виновата, а теперь вот… всё справедливо и я не могу никак это… принять.
— Всё когда-то бывает в первый раз. Всё, не сопливь. Почему ты не рассказала всё сразу? Я так понимаю возможностей было предостаточно… — Лидия сощурилась и вытянула губы, даже склонила ко мне голову. Это было поэзией, честное слово, вы бы видели. Эта женщина — бомба.
— Потому что прежде мне нужно было развестись и поговорить с Костей.
— Зачем?
— Потому что иначе Кира и Карина могли бы замыслись какую-то гадость. Я боялась…
— Зачем вы вообще связались с этой семейкой?
— Ой, не спрашивай… мы добрые, но… бесхребетные. Я, когда мне что-то не нравится, ухожу и ложусь спать на другом пляже или в другом городе. Мне вообще не страшно оказаться без дома, а вот с домом… это ужас. Его же нужно будет непременно… защищать! С кем-то там ругаться, бороться. Оф!
— Если тебя сделает счастливой дом, — тихо произнесла Лидия, до мурашек пробирая своим спокойным голосом, — и мужчина в этом доме… то ты должна один раз всё решить, и потом просто быть женщиной. И направить всю энергию на себя, чтобы никто больше не разрушал твоё биополе. Тогда — никакие Киры и Карины тебе не будут страшны. Возьми себя в руки, отрасти стальные яйца и всё реши. Вышвырни из своей жизни этих сук, докажи Яну, что ты не пьянчуга бездомная, а женщина его жизни. Поняла?
— Поняла.