Серые земли Эдема
Шрифт:
У меня пересохло горло. Ведь чувствовал, с Симоном было что-то не так…
А попутчик откинулся, и лицо оказалось в глубокой тени, только глаза казались голубоватыми льдинками. Как у Сибил…
— Вообще, очень много странностей, — голос «Глеба» прозвучал отдалённо. Видели, как после покушения на вас перекрыли улицу?
Я смог только кивнуть.
— Не скрою, мы за вами следили. Хотели проконтролировать, не проявит ли себя та организация?.. — «Глеб» почему-то помолчал и продолжил:
— Так что сразу узнали о покушении. Были проведены замеры, — тут его голос стал уплывать куда-то. — Похоже, в первый раз вы поскользнулись
Действительно! Я шёл на работу в восемь, а потом на часах вдруг стало десять!.. Но тут я перестал слышать голос, снова скользил куда-то по наклонному тёмному льду, а голова кружилась всё сильнее…
Тут же она дёрнулась от удара, а из глаз посыпались искры.
— Извините, — сказал мой допросчик, опускаясь на лавку. — Кажется, вы собирались упасть в обморок. Пришлось дать пощёчину.
Он поглядел на меня с сомнением.
— Странно, — проговорил медленно. — Вы слабы. Вы совершенно не подготовлены. И, тем не менее, дважды ушли от настоящих профессионалов. Причём в обоих случаях совершенно фантастическим образом. Такое впечатление, что снайпер видел вас в одной точке пространства, а вы находились в другой. Или что-то, ещё более странное…
— Я вас не понимаю, — пробормотал я, и самому стало противно, до чего жалко прозвучал голос.
А «Глеб» снова непринуждённо откинулся к стене.
— Знаете, — сказал со смешком. — А ведь я побаивался этой встречи. Не выходило из головы: вдруг и я окажусь в результате… где-нибудь на гребне Безенгийской стены? Представляете, в таком пальтишке на ураганном ветру?
Что за бред? Я продолжал испытывать странное ощущение, будто куда-то падаю. Нет, надо успокоиться!..
Я сильнее прижался виском к окну и ощутил, что стекло источает промозглый холод. Но в голове прояснилось, и почему-то вспомнился Симон: как он шёл, словно танцуя, по повисшему над бездной ледяному гребню.
Чёрный монах!
— Я никуда не смогу перебросить вас, — моя улыбка, наверное, получилась жалкой. — Даже если очень захочу.
Глеб смотрел на меня (я вдруг понял, что это его настоящее имя), не мигая.
— Значит, вы догадываетесь, — тихо сказал он. — Власть над пространством… это почти абсолютное оружие. Можно сделать так, что пуля пройдёт по кривой, скользнув по изогнутости пространственно-временного континуума. Можно шагнуть в ледяную стену, и оказаться за сотни километров, по другую сторону гор. Можно вообще временно исчезнуть из нашего пространства… А можно сделать ещё больше! Целые армии будут вести огонь, но пули и ракеты уйдут в пустоту. Или вернутся и поразят стрелявших… Считается, что такое невозможно. Нигде не ведётся даже экспериментов. Слишком много энергии надо, чтобы хоть слегка искривить пространство. Но, выходит, есть и другой путь…
Я промолчал, чувствуя виском ледяной холод. А попутчик наклонился ко мне, обжигая глазами, которые вдруг стали иссиня-чёрными.
— Только вы не сможете сделать этого, Андрей. — Я машинально отметил, что впервые за время этой встречи он назвал меня по имени. — И никто не сможет. Похоже, это вообще не людская игра. Мой совет: пока не поздно, выйдите из неё. Неужели вам хочется быть пешкой в чужой и очень опасной игре?
«Ну
Купе омыло голубым мелькающим светом из встречного поезда, гость вдруг встал и принялся застёгивать пальто.
— Всё же буду приглядывать за вами одним глазом. Вы в смертельной опасности — те, кто организовал покушение, опасаются вас. Не уверены, что вы собираетесь делать. На вашем месте я бы исчез, пока всё не уляжется. А вообще с вами сложно. Вы одной ногой здесь, а другой — в каком-то ином мире. Хотя тут мы похожи — и я живу не столько в этом мире, сколько в другом, будущем…
Криво улыбнулся и неожиданно продекламировал:
«Звук шагов, тех, которых нету, По сияющему паркету И сигары синий дымок, И во всех зеркалах отразился Человек, что не появился И проникнуть в тот зал не мог». [4]4
А.Ахматова. «Поэма без героя»
Лязгнула дверь, и он исчез. Я уныло глядел в окно, через некоторое время в темноте появились огни, поезд приостановился на какой-то станции и поехал снова.
Мне очень не понравился этот разговор. Итак, за мной следит та организация, что приглашала на семинары. Мало того, после неосторожного письма в ФСБ пыталась убить. А теперь за мною будет присматривать ещё и Глеб с сотоварищи…
Нет, больше не буду делиться опасениями, своя шкура дороже. Если эта «организация Х» и планирует диверсию, то мишенью, судя по всему, явится Запад. На семинарах были русские, но больше азиатов, хотя и американцы присутствовали. Сибил-то чем родная Америка не угодила?.. Может, планируется чисто коммерческое предприятие: устроить грандиозный обвал акций, а потом скупить по дешёвке? Что-то подобное говорил Глеб во время лесной прогулки. Тогда разговоры о справедливости лишь приманка, и за всем стоят очень большие деньги. Тем более не стоит связываться, а то потом уберут исполнителей…
Темнота убегала назад, но продолжала стоять за окном. В голове мучительно ныло, что-то не укладывалось в эту простую схему. Ах да, странная парочка: Аннабель и её спутник с мечом. Вдобавок Рарох. Да ещё необычные сны.
Но что я тогда мог понять?..
Жизнь стала тоскливой: утром я шёл на работу, а вечером жарил картошку на коммунальной кухне и ужинал под прикреплённой к стене фотографией Киры — той, где она манила в мир солнца и моря.
На улице всё время оглядывался.
Как-то возвращался через парк. Облачный замок из раскалённого железа, призрачная копия зубцов Ай-Петри, плыл в глубокой синеве. И я снова вспомнил серые лужайки парка и мягкие губы Киры…
Огненная башня померкла, основание утонуло в лиловой тени, а потом всё стало расплываться. Остался только облачный гриб, вершина которого тревожно горела красным огнём…
Я больше не колебался и, вернувшись в свою комнату, написал Кире, что собираюсь приехать. А вскоре получил ответ, что во время практики она будет дома, и давала адрес.