Серый
Шрифт:
– Их тоже.
– Интересно, сколько механизмов они успели изготовить за это время?
Несколько минут они шли молча, наслаждаясь тишиной ночного города. На улицах и
раньше было неспокойно, теперь же вообще из дому рискнул высунуться только
безумец. Или крысы. Пейн услышал из темноты шорохи и быстрые шаги, а затем все
опять стихло. Дилеров, торговцев оружием, краденым, наркотиками
заставит сидеть дома никакая тварь, даже будь то лохматый червь или пятиметровый
гризли.
Пейну казалось, что Жемчужным город называли с издевкой, скорее уж он похож на
огромный крысятник. Даже на торговой площади сейчас не так людно, как было раньше. Во многих районах вышла из строя канализация, а чинить ее некому. И днем люди не
рискуют выбираться из своих домов больше чем на час-два, опасаясь задохнуться от
вони или быть погребенными под мусором.
Их путь пролегал всего в нескольких улицах от центра, но вонь здесь стояла, как в
общей уборной. А сами улицы превратились в вонючие ручьи. Серые просто тихо сидят
и ждут, чем все закончится. Ведущие экранных репортажей, казалось, просто посходили
с ума, каждый день пичкая своих телезрителей новыми историями: мутанты в
канализации, восставшие из мертвых на городском кладбище, черные приступ берут Стену...
Жемчужный захлебнулся наполовину в панике, наполовину в канализации.
– Что по этому поводу говорит Мастер?
– спросил Арес, посмотрев на друга.
Пейн только покачал головой:
– Старик решил пока выжидать.
– То есть восемь человек для него не такая страшная потеря. Если бы это были восемь
мейстров...
– Если бы это были восемь мейстров, у стены собралось бы уже несколько тысяч
регулярных войск.
Впереди блеснул фонарь, а затем показалась сторожка. Не успели они еще подойти к
ней, как дверь распахнулась, и оттуда вышли трое вооруженных мейстров.
– Что случилось, братья?
– спросил Пейн, подходя к ним.
У Стены всегда дежурили темно-серые элитные регулярные войска. Их было немного,
но в несколько раз больше, чем мейстров. Слишком много, чтобы Пейн знал каждого из
них по именам. И все же то, что они гибли не так часто, позволяло большинству из них
дожить до средних лет и
зеленых юнцов, и все же их лица были нахмурены.
– Кто-то стучится в ворота, - сказал один из них.
– Неужто медведь наконец-то научился хорошим манерам?
– спросил из-за спины
Пейна подошедший Арес.
Лицо стражника стало еще бледнее:
– И все же согласно уставу мы не можем не открыть. Это может быть кто-то из черных, либо серые из близлежащих селений.
– Отсюда до ближайшего города четыре дня пути, - сказал Пейн.
– А если черные до
того охамели, что стали стучаться для того, чтобы войти...
– И все же народы могут объединиться против общего врага, - перебил его второй
стражник.
– Что бы это ни было.
В этот миг стук повторился снова. Удивительно звонкий, будто по металлической
поверхности ворот стучали тонкой железной палкой. Удары были настойчивыми,
практически истерическими.
Стражники действовали согласно инструкции. Один из них подошел к воротам,
готовясь отворить смотровое окошко, двое других стояли по бокам с оружием в руках
вне поля зрения входящего. В случае если первый будет атакован, хотя бы один из
оставшихся закроет окошко и успеет вызвать подмогу. Пейну оставалось понадеяться,
что это не понадобиться.
Окошко открылось с сильным скрипом.
– Кто хочет войти в Жемчужный?
– хрипло спросил стражник.
На другой стороне послышался щелчок, и вспыхнул факел, осветив три фигуры.
Причем одна из них была очень маленькой, а другая наоборот просто огромной. Путники были одеты в темные одежды, так что просто сливались с тьмой за их плечами. Пейн
положил ладонь на рукоять своего меча.
– Мы всего лишь трое путников из Красной Башни, - ответил низкий голос.
– И
просим у Жемчужного защиты.
– Жемчужный не оказывает никаких услуг при свете луны, особенно бродягам и
разбойникам.
– Разбойникам?
– рассмеялся голос.
– Один старик, другой - калека, хороши
разбойники. Если бы все бандиты Жемчужного были такими, как мы, ваш город бы
утопал в золоте и драгоценностях.