Серый
Шрифт:
Шая
В детстве Шая мечтала стать рыцарем, как двое ее старших братьев. Но она слишком
рано поняла, что этому никогда не бывать. Ее семья была слишком бедной для того, чтобы купить для младшего сына доспехи и для того, чтобы дать единственной дочери
достойное образование. Ее отец всегда повторял, что для женщины умение читать -
непозволительная роскошь.
Когда Шае исполнилось семь, ее продали в
лишнего рта. Но там, к счастью, или к несчастью, она попалась на глаза одному из купцов черных и снова была продана. С тех пор прошло тринадцать лет. И никто бы не позволил назвать Поющую Смерти дешевой шлюхой, никто, будь у него в черепной коробке хоть
капля мозгов.
Но девушка, идущая сейчас по главной улице Крестьянского Удела, вовсе не
походила на одну из лучших убийц мира. Загорелая на солнце бронзовая кожа, темные
до плеч ровные волосы, раскосые карие глаза и платье, сдавливающее ее талию и грудь
так сильно, что ей казалось, будто еще несколько секунд, и она потеряет сознание. Многие желали видеть ее в своей постели, еще больше - мертвой, но сама Шая хотела только
одного - служить. Проведя тринадцать лет в Огненном доме, она научилась очень
многому: грамоте и геометрии, врачеванию и ядам, астрономии и физике, но самым
главным были умение сражаться и умение убивать. Но никогда для собственной прихоти.
Длинные тонкие шрамы, покрывающие всю ее спину, - были знаками очищения. За
каждую отнятую жизнь нужно было платить кровью и никак иначе. Прогневивший богов не проживет долго.
Дойдя до конца улицы, она свернула в один из переулков, ведущих в самый центр
городишка. Окна главного в городе борделя выходили прямо на гавань. Оттуда
открывался просто-таки чудесный вид, этого не отнять. Тяжелая, обитая железом дверь,
вела в просторный зал, где, словно кровью, исходили приторным ароматом ярко-красные розы. Тяжелый запах благовоний дарил давящее ощущение. По углам комнаты горели
высокие тонкие свечи, белые и красные, стены покрывали отрезки бардового бархата, им же была обита вся мебель в комнате. Слева располагалась ведущая наверх лестница из
бледно-розового мрамора.
Почему все бордели так безвкусны?
Шая сбросила одну из бретелек платья, оголив плечо, и распустила волосы. Обутые в
мягкие кожаные туфли ее ноги двигались бесшумно, когда
Скрипнув, отворилась тяжелая дубовая дверь...
И в комнату вошла старая служанка, неся в руках поднос с едой. Шая от
неожиданности вздрогнула и выронила ножик для бумаг.
– Вы что опять замечтались, миледи?
– заботливо спросила женщина, положив поднос
ей на колени.
– Ваши мечты забирают слишком много сил. Вам нужно поесть.
– Я не голодна.
– Ваш отец настаивает, чтобы вы принимали пищу три раза в день.
Шая знала, что спорить бесполезно:
– Хорошо. Можешь идти.
– Леди Халиса навестит вас через полчаса.
Служанка поклонилась и вышла из комнаты. Шая скривилась, есть ей совсем не
хотелось. Взяв поднос двумя руками, она хотела поставить его на прикроватный столик,
но он был так горяч, что она едва не пролила обжигающе горячий суп на себя. Ее руки, в
отличие от ног, еще не потеряли чувствительность. Чтобы сесть прямо, ей пришлось
подтянуть на руках. Резко откинув в сторону одеяло, она несколько секунд смотрела на
свои тонкие, покрытые бледной сеткой вен и артерий бесполезные ноги, а затем
медленно, одна за другой, руками свесила их вниз. В своих мечтах она всегда была
сильной и храброй, настоящей принцессой черных, а не умирающей. Ум и фантазия -
единственное, что служило ей безоговорочно.
Шая знала, что служанка вернется к ней через десять минут, чтобы забрать нетронутый поднос с едой, и еще через три минуты, чтобы помочь ей облачиться в ужасное платье.
Люди говорят, что немногим везет родиться в королевской семье. Шая с радостью
согласилась бы поменяться местами с любой, пусть самой страшной и самой бедной
крестьянкой, даже рабыней, если бы та обладала хорошим здоровьем и не походила на
полумертвую. Пусть она совсем не чувствовала ног от бедра до кончиков пальцев, но
зато спина болела от сидячего образа жизни, и никакие массажи не помогали ей.
Непослушными негнущимися пальцами она сняла с себя рубашку, борясь с каждой
пуговицей в отдельности. Служанка сделала бы это меньше чем за минуту, но Шае
хотелось хоть что-нибудь сделать самой.