Серый
Шрифт:
хрыща. Вместо этого ты станешь королевой. Неужели это настолько плохо, что ты
предпочитаешь побег жизни со мной?
– на последних словах его интонация подскочила
вверх.
Действительно ли Айрон не понимает ее, или же не может смириться с тем, что кто-то не восхищается им?
– Ты любил? Когда-нибудь, кого-то?
– ответила она вопросом на вопрос.
Айрон обернулся, мрачно посмотрев
– Так дело в этом? Ты любишь другого?
– он снова презрительно усмехнулся.
Нужно было оставить все так. Такой ответ вполне удовлетворил бы его, но Морт уже
не могла остановиться.
– Я люблю свободу больше, чем все это, - она обвела руками комнату.
– Должно быть, это единственное, что я люблю на самом деле. Неужели тебе никогда не хотелось быть
не принцем, а простым парнем, который мог бы делать то, что ему нравится? Это место
тюрьма для меня.
Его пронзительный взгляд не давал ей сделать вдох. Пусть он ничего не значил для
нее, пусть она мечтала только о том, чтобы больше никогда его не видеть. Ей еще в
жизни не доводилось видеть никого красивее его.
Красивая пустышка. Прекрасная оболочка, жесткая и ничем не наполненная.
Он никогда не отвечал на ее выпады. Да и сейчас она и на мгновение не думала, что
он ответит.
Но Айрону удалось очередной раз удивить ее.
– Мне не только всегда этого хотелось. Я хочу этого до сих пор, - он сглотнул, словно
только что произнесенные слова приносили ему ужасную боль.
– Но это ничего не
меняет. Возвращайся к себе в комнату. С этого дня у двери твоей спальни будут
ежеминутно дежурить четверо стражников.
Поднявшись, она поклонилась ему, прежде чем выйти. Ловушка захлопнулась,
птичка попалась.
Почти перед самым рассветом ее разбудил звон и крики. Она на ощупь зажгла лампу
на прикроватной тумбочке и потушила спичку пальцами. Первой ее мыслью было, что
шум ей только приснился, но уже через мгновение все повторилось опять. Откинув
одеяло, Морт подошла к окну, ступая босыми ногами по ледяному полу, и застыла,
всматриваясь.
Внизу, на тренировочной площадке, царило какое-то оживление. Затем ей удалось
различить блеск лат, а звон, который она уловила в полудреме, оказался звоном мечей.
Сегодня начинался рыцарский турнир,
Голова пошла кругом, и ей пришлось ухватиться руками за стену, чтобы не упасть.
Платье ужасно жало ей. Корсет был затянут так туго, что она могла делать только
крошечные вдохи. И то ей казалось, будто она крадет их неведомо у кого. Горящие
факелы коптили почти ей в лицо, но она даже не чувствовала жара, только озноб. Зато из
королевской ложи открывался прекрасный вид.
Людей собралось столько, что было не протолкнуться. Кроме цвета общества, сюда
съехались так же рабочие и жители близлежащих деревень. Бедняки держали в руках
свечи, те, кто побогаче, - лампы. Саму арену освещали самые яркие лампы, какие только
разрешалось использовать в королевстве.
Морт любила сражение. Она присутствовала на каждом турнире с того момента, как
ей исполнилось семь, и ни разу не плакала. Что-то завораживающее было в движениях
противников, в том, как блестели в свете луны их доспехи, в реве толпы, топоте
лошадиных копыт. Вот только сегодняшнее представление приносило ей не столько
удовольствие, сколько отчаяние.
Каждый раз, когда копье пробивало насквозь чье-то тело, ей казалось, что именно она
сидела в этот момент на коне. И самым ужасным было то, что она одновременна была и
убийцей и жертвой. Нередко Морт ловила себя на мысли, что сильно сжимала кулак,
словно намеревалась обхватить невидимое древко.
Она занимала крайнее кресло, рядом с леди Халисой и принцессой Шаей. Для Морт
это было более чем оскорбительно: сидеть рядом с калекой и королевской шлюхой.
На мгновение она даже пожалела о том, что здесь нет Айрона. Не более чем на
мгновение. Ей сказали, что у принца какие-то срочные дела, связанные с сегодняшней
свадьбой, и он не смог прийти на турнир.
Поскольку ей не нравилось общество двух ее компаньонок, а король был увлечен
разговором с одним из своих лордов, то все, что ей оставалось, - топить свое горе в вине. Обычно Морт не пила больше одного-двух бокалов, но сегодня позволила себе впасть в
крайность. Шая то и дело бросала на нее удивленные взгляды, но Морт делала вид, что