Сержант МЧС и нечестивый артефакт

Шабурова Эльмира

— В семнадцатую палату.

— Аааа, понятненько, меня предупреждали что вы прейдёте. — более строго ответила девушка и подойдя к столу взяла один из листов и прочитав его повернулась ко мне и сказала:

— Ваш друг в тяжёлом состоянии, я делаю что могу, но он лучше, чем его напарник. Значительно лучше. Только не входите в палату, порог не переступайте, а то проблем будет море. — строго сказала она и показала на дверь семнадцатой палаты и вернулась в ту откуда доносились крики.

Бабушки

на скамейке отсмотрели меня с ног до головы и одарив меня страстными улыбками начали кокетливо строить мне глазки, и я поспешил подойти к палате, в которой лежал Айрат.

Дверь была открыта настежь, и я застыл на пороге в шоке. Айрат висел на стене ничем не закреплённый и казалось спал. При этом у друга были довольно-таки острые рока и огромные, острые когти. Из его носа струился серый дымок и затягивался в медный кувшин, закреплённый на потолке.

Я хотел войти в палату, но мне преградила дорогу та самая девушка и сказала:

— Я же просила, не входить.

— Я должен ему помочь. — зачем-то заявил я и Арина Ивановна фыркнула так, как будто большей глупости она не слышала. Потом посмотрела на Айрата и спросила, — И чем вы ему поможете? Умрёте?

Айрат, как будто услышал последнее слово и восприняв его как обещание, тут же открыл глаза, и я вздрогнул, они были абсолютно и полностью черными. Мой друг зашипел как разъярённый кот и неожиданно спрыгнул со стены, присел на четвереньках на кровати и с яростным воплем, демонстрируя клыки, ринулся на нас. Но Арина лишь досадливо вздохнула и подняв на Айрата руку рявкнула:

— Стой, покой, Дараосат!

Мой друг как будто натолкнулся на прозрачную стену и его потянуло обратно на стену, где он и повис, явно лишившись сознания. Из его носа снова потянулся серый дымок и Арина довольно кивнув, посмотрела на меня.

— Не смотри так на меня. — потребовала она. — Твой друг одержим, его состояние очень агрессивно и опасно. Сейчас я распоряжусь чтоб его перевели в карцер, тут он опасен и для людей, и для себя. Если он вкусит человеческую кровь, то он станет не излечим. Тогда только смерть.

— Но также нельзя… — пробормотал я.

— А как можно? Позволить духу, что сидит в вашем друге убивать сотнями простых людей? На сотнях он не остановится… — начала зло объяснять мне Арина Ивановна, но тут у нее в кармане зазвонил телефон и она, извинившись, ответила на звонок. — Слушаю. Да, он здесь. Нет, Степаныча я не видела, да он, наверное, опять за своё взялся. В башню? Прям сейчас? С ним? Приодеть? Ладно, одену. Но у меня тут только старье, современного нет. Из запасника, уверен? Ладно. Скоро будем.

Девушка выключила телефон и с шипением выпустила воздух из лёгких, потом посмотрела на парня висевшего на стене коридора, на старушек и зажмурившись заорала

во весь голос:

— Зинаида Петровна, вы где? Я ухожу!

— Да тут я, тут. — услышал я приятный старушечий голос позади себя и резко обернувшись, увидел старушку лет шестидесяти. Она была не высокая и рыжеволосая. Взгляд у нее был ласковый и от нее исходила энергия добра и заботы, я подумал, что именно так и должна выглядеть самая надёжная нянюшка на свете.

— Драгоценная моя Зинаида Петровна, вы, как всегда. — ласково улыбнувшись сказала Арина Ивановна и попросила, — там в запасниках, вещи его отца, которые чистые, принесите, пожалуйста. Папа просил принарядить Тимура и в башню отвести.

— Минутку. — сказала Зинаида Петровна и вдруг просто исчезла.

Я стоял, раскрывая и закрывая рот, и показывая на место, где только что стояла старушка, а она вдруг снова появилась с большим свёртком, и я чуть не заорал от неожиданности.

— Вот парень, держи. — сказала Зинаида Петровна, протягивая свёрток мне. — Это вещи твоего отца, их давно забрать должны были, но видимо некогда им было. Это форма твоего отца, что была на нём, когда его к нам привезли. Я всё зашила и постирала, так что и тебе не стыдно будет отцовскую форму одеть. Возьми.

Я принял из рук старушки свёрток и прижал его к груди. Это были первые вещи отца, что я держал в руках и потому мне было трудно дышать от переизбытка эмоций.

— Савелий и вы Марфа и Глафира, по палатам, скоро процедурная сестра прейдёт, уколы делать, а вы тут, а не в палатах. — почти строго, но всё же ласково произнесла Зинаида Петровна и парень опустился на землю и взяв за руки старушек повел их в палаты.

— Тимур. — обратилась ко мне Арина Ивановна. — Пойдемте в мой кабинет, там вы сможете переодеться, и я провожу вас в башню. Там уже князья вас ждут, чтоб посветить вас в Аркаимского стража безопасности и рассказать вам, что от вас требуется. А дел у вас будет вагон и маленькая тележка, эта княгиня Ольга столько бед натворила, что мне ее с того света вернуть хочется и придушить снова, но медленно чтоб помучилась…

Я зашёл в строгий и минималистично обставленный кабинет Арины и развернул мешок отца. Там лежали темно-зеленые брюки, рубашка и камзол как у древнего русского Ивана царевича из сказки, с нагрудным знаком из янтаря и рубинов. Все вещи были как новые и всё же от них веяло человеческим теплом.

— Я видела вашего отца, когда он впервые одел эту форму и присутствовала на княжеском совете, мне тогда семь лет было. Но я хорошо помню тот день. Ваш отец просто сиял от гордости, что ему доверили такую ответственную работу. Он был хорошим человеком… — произнесла Арина почти шёпотом и вышла из кабинета, дав мне возможность переодеться.