Сержант милиции. Обрывистые берега
Шрифт:
— А Воронцов? — Следователь лихорадочно, почти стенографически, записывал показания Барыгина.
— Валеру я оставил в скверике перед домом и сказал ему: «Сиди на лавочке и жди нас, мы минут на десять отлучимся за вещами». Он мотнул головой и сел на лавочку. Пьяная одурь с него еще не сошла совсем. Он был какой–то не то больной, не то полусонный. Что–то у него, видать, в жизни стряслось.
— Шофер такси мог видеть из машины сидящего в скверике Валерия? — задал вопрос следователь.
—
— Шамин и Темнов поднялись к двадцать четвертой квартире не с пустыми руками? — задал вопрос Ладейников.
— Не с пустыми.
— Что у них было?
— Фомка, отмычка и связка ключей.
— В чем они были?
— В «дипломате».
— Кто его нес?
— Шамин.
— Чей «дипломат»?
— Шамина.
— Сколько они пробыли в двадцать четвертой квартире?
— Двадцать минут, я засек по часам.
— Во сколько это было по твоим часам?
— Они спустились в двенадцать тридцать.
— Что с ними было?
— Три чемодана.
— Какие?
— Два больших и один средний.
— Цвет чемоданов?
— Два больших — оба черные гарнитурные, третий, что поменьше, — коричневый.
— Чемоданы кожаные, дерматиновые?
— Да, кожаные, новые и, как видно, импортные.
— Чемоданы тяжелые?
— Да, порядочно… Все–таки два сервиза «Мадонна» на двенадцать персон чего–то тянут, ну и столового серебра с полпуда… Целый чемодан хрусталя. Чемодан книг.
— Содержание чемоданов следствию известно. Сейчас ответь мне, что делал Валерий Воронцов, когда вы все трое вышли с чемоданами из–под арки дома?
— Он сидел на лавочке, и со стороны можно подумать, что он вроде бы дремлет.
— Дальше?
— Я велел ему взять у Шамина один чемодан с сервизом, он взял его, и мы все вчетвером пошли к такси. Чемоданы положили в багажник и поехали на Ярославский вокзал.
— Как ты считаешь: шофер не заподозрил, что вы вынесли не свои чемоданы?
— Думаю, что нет. Я тоже этим был озабочен.
— Что значит «тоже», а кто еще? — в упор спросил следователь.
— Ну, вы вот спрашиваете — как отнесся к нам и к нашим чемоданам таксист? И я тогда тоже об этом подумал: как он отнесся?
— И как же, по–твоему, таксист оценил четверку пассажиров с тяжелыми импортными чемоданами?
— Да никак. Попался очкарик и, наверное, любитель читать газеты. Когда мы вышли из такси, я заметил, что он тут же развернул «Известия», а когда через двадцать минут мы вернулись к машине, он читал уже последнюю страницу, где была большая статья о футболе.
Ладейников закурил и протянул пачку сигарет Барыгину.
— А дальше?
— Дальше, как я уже говорил вам, мы поехали на
— Все четверо?
— Все четверо.
— Не было у вас мысли не брать с собой Валерия? Ведь он вам мог помешать. В той ситуации он был четвертый лишний.
— А куда его денешь? Я спросил его: есть ли у него в Москве родные, он сказал, что родных нет. Хороших знакомых, где можно было бы переночевать, — тоже нет. Видать, парень стеснительный. Ну, я поглядел, поглядел на него и решил взять с собой. О чем потом пожалел.
— Сколько заплатили таксисту?
— Как и договорились — три червонца.
— Сколько времени вы пользовались такси?
— Часа полтора, не больше.
— Таксист остался доволен вашей расплатой?
Барыгин пожал плечами:
— Думаю, что да.
— Кто ему платил?
— Я.
— Номера такси не помнишь?
— Нет. Да и к чему?
— Какой электричкой выехали из Москвы?
— Обычной, переполненной…
— Во сколько?
— В два часа дня.
— Дальше? Рассказывай.
— Ну, поехали к тетке…
— Адрес?
Барыгин назвал дачный адрес тетки.
— Фамилия, имя и отчество тетки.
Барыгин ответил и на этот вопрос.
— С кем она живет на даче?
— У нее там целый кагал. Я даже пожалел, когда мы туда приехали.
— А почему вы решили ехать с такими вещами к тетке, а не к себе домой? Ведь ты в квартире один. Или, скажем, к Шамину или Темнову?
Барыгин криво усмехнулся, словно ему задали детский вопрос.
— Да мы все трое, гражданин следователь, у вас под рентгеном.
— У кого это у «вас»?
— Да у милиции. Шаг шагнешь — и все фиксируете. А тут вдруг — три почти новеньких кожаных чемодана приволокли.
— Что вы планировали делать у тетки?
— Во–первых, кое–чего толкнуть… Есть там хороший сосед, оборотистый и с деньгами, знает толк в серебре, в хрустале и в фарфоре.
— Ну и что же, встретили вы этого хорошего соседа? — наступал Ладейников, еле успевая записывать показания подследственного.
— К сожалению, он был в отпуске.
— Как фамилия этого хорошего соседа?
— Фамилии не знаю. Знаю, как зовут.
— Как?
— Григорием Осиповичем.
— Кто он по профессии, чем занимается?
— По торговой линии. Башковитый мужик. У него дача — целая латифундия. Не хуже, чем у родителей кандидата наук, что отдыхает сейчас на Солнечном берегу и Болгарии.
— А что у твоего школьного дружка, а по–нашему теперь потерпевшего, хорошая дача?
— Не то слово. — Барыгин, словно что–то припоминая, устремил взгляд в зарешеченное окно. — Двухэтажный особняк, финская баня, фонтан с изразцами, каменный гараж, под окнами розарий…