Сержант сэр Питер
Шрифт:
Спустя девять лет все трое были освобождены из Дартмура, препровождены в Саутгемптон и оттуда кораблем депортированы в Америку. Полиция Нью-Йорка сообщила об их прибытии. На тот момент Питер посчитал это концом дела.
Спустя год в конце лета Питер Данн познакомился с делом о «часах смерти» при самых странных и необычных обстоятельствах.
Он взял отпуск. Ему хотелось отдохнуть, свободно путешествуя на небольшом катере от Кингстона до Оксфорда, останавливаясь на ночь в палатке, разбитой на любой удобной для этого лужайке, и пополняя запасы
Между Локтоном и Борн-Энд очень холмистая местность. По этим пустынным местам не очень приятно путешествовать даже днем; Питер же и вовсе прибыл сюда поздно ночью, бросив якорь у заросшего сорняками берега. Он натянул москитную сетку на кабине катера и принялся готовить ужин.
Это было не самое удачное время для ночевки на реке. Моросил дождь, и со стороны реки дул холодный ветер, поэтому, когда после захода солнца похолодало, Питер порадовался тому, что захватил с собой в путешествие теплый пуловер. Он совсем не знал эту часть реки, и у него возникло ощущение, что дорога в этом месте проходит на некотором расстоянии от берега — Питер не видел автомобильных фар и не слышал шума двигателей машин.
Проклиная сквозь зубы английское лето, он как следует захлопнул дверь каюты и потратил десять минут на истребление насекомых, все же ухитрившихся пробраться внутрь.
Питер попытался читать немецкую книгу по криминологии, но почувствовал сильную сонливость. Так что уже в девять часов он надел пижаму, потушил маленькую лампу, при свете которой читал, и лег спать.
Он не был таким уж любителем поспать, и определенного рода шумы пробуждали его быстрее, чем прочих. Гул дорожного движения, например, не мешал ему спать, как и низкий звук клаксона, но пронзительные звуки немедленно будили его.
Питер проснулся прежде, чем успел понять, что заснул. Разбудил его крик, и, несомненно, кричала женщина. Прислушиваясь, он встал с койки. Крик повторился. Это был вопль ужаса: кто-то кричал в страшном испуге.
Питер накинул поверх пижамы дождевик, открыл дверь каюты и выглянул на палубу. Кто-то бежал через подлесок, ломая ветки, и он услышал рыдания женщины.
— Кто там? — крикнул он.
Вернувшись в кабину, он взял ручной фонарь, чтобы с его помощью рассеять тьму. Тот осветил стоявшую девушку, в ужасе смотревшую на Питера. Она была в ночной рубашке и старом, выцветшем халате. Волосы ее были растрепаны, а круглое лицо перекошено от страха.
— Все в порядке, — сказал Питер.
Очевидно, что-то в тоне его голоса успокоило ее, так как она начала взбираться по крутому берегу.
— Погодите, — остановил ее Питер. — Я подтяну свой катер ближе к берегу. Что произошло?
Она не отвечала, пока он не взялся за трос, и корма лодки не пристала к берегу. Рука, за которую ее взял Питер, была мертвенно холодной, и сама девушка вся дрожала как осиновый лист.
— Заберите меня отсюда! Заберите быстрее! — всхлипывала она. — Это
— Вы увидели что-то неприятное, верно? — предположил Питер.
Он провел девушку в каюту и укутал ее в одеяло. Она была весьма невзрачна, и Питер без труда догадался, что она была служанкой. Когда же она сказала ему, что служит горничной, он скорее подивился тому, что она смогла дослужиться хотя бы до такой должности.
У Питера в термосе был горячий кофе, который он оставил для раннего завтрака. Он дал ей его, и это немного успокоило девушку.
— Я служу в доме мистера Хэннея, сэр… в Диггинс Фоллис, вы, должно быть, знаете этот дом.
— Нет, я о нем не слышал, — возразил Питер, — как и о мистере Хэннее. Кто он?
Девушка не смогла дать внятного описания своего хозяина, сказав лишь, что он очень богат и «умеет наряжаться».
Судя по всему, ее очень испугали некие «часы смерти». Она слышала их снова и снова. Двое других слуг уволились, услышав их стук, ведь, если они начинают стучать, значит, случится что-то ужасное. А она все время слышала это ужасное «тик-так» где-то в стене.
— Если вы слышите «часы смерти», значит, кто-то непременно умрет.
— Я слышал о таких суевериях, — сказал Питер с улыбкой. — Это просто шуршат жуки, а они вполне безобидные.
Девушка покачала головой.
— Только не здесь, сэр, — произнесла она очень серьезно. — В Честерфорде всегда что-то случается, если вы услышали «часы смерти».
Питер услышал чей-то голос, окликающий владельца судна с берега, и вышел на палубу. Он увидел высокого худого человека с фонарем в руке.
— Вы не видели здесь девушку? — громко спросил он низким голосом.
— Да, она здесь, со мной, — ответил Питер.
— Я мистер Хэнней из Честерфорда, — несколько напыщенно пояснил мужчина, видимо, обладающий изрядным самомнением. — Эта глупая служанка устроила истерику, услышав о часах смерти: после этого ей показалось, что она что-то увидела... Она выбежала из дома, прежде чем я успел ее остановить.
— С вашего позволения, сэр... — девушка вышла из кабины катера и встала за спиной Питера. — Мне было так страшно, сэр.
— Немедленно возвращайся домой! — приказал Хэнней. — Твое поведение просто нелепо, ты выставляешь и меня, и саму себя на посмешище. Призраки! Никто никогда их не видел!
— Но я видела, сэр...
— Чепуха! — отрезал мистер Хэнней. — Пошли, вернемся домой.
Питер с облегчением выдохнул: его не прельщала перспектива всю оставшуюся ночь делить каюту с этой девушкой. Его маленькие часы показывали, что только что перевалило за полночь, и у него не было никакого желания ночь напролет просидеть с той, которая не может говорить ни о чем, кроме как о призраках и часах смерти. Он охотно помог девушке сойти на берег.
— Большое спасибо, мистер...?
Питер не стал называть свое имя. Он был рад тому, что девушка ушла, но еще в течение часа ворочался с боку на бок, обдумывая это странное маленькое происшествие. Часы смерти? Призраки? Он улыбнулся этим суевериям.