Сэсэг
Шрифт:
– Он главный инженер леспромхоза. Я из-под Хабаровска. Мы лес в Японию гоним, а они нам за это лесовозы свои, технику, ну и ширпотреб поставляют. Говорят, они в океане стратегические запасы леса делают: нашу лиственницу в полиэтилен заворачивают и на дне моря затопляют, чтобы потом воспользоваться. На "черный день" копят.
– Проси “Sony” или “Panasonic” двухкассетный, самая лучшая техника, – оставив информацию о запасливых японцах без внимания, сказал Миша.
– Нам только “Sharp” привозят.
– Тоже отличная техника. Если будет двухкассетник, скажи мне, я немного попереписываю на нем, если можно, конечно, – и Миша, оторвавшись от магнитофона, вопросительно посмотрел на Леху.
– Об чем разговор, конечно дам попользоваться, – Лехе было лестно, что старшекурсник, да еще такой продвинутый ленинградец не только разговаривает с ним, первокурсником, но и просит его об услуге.
– Заметано, –
Подошла Света, обвила рукой Мишу за шею и, поцеловав его в губы, спросила: – Миш, скоро будет дискотека, все уже хотят танцевать?
– Еще пять минут, Светик. Через пять минут начнем. Я сейчас еще второй мафон подготовлю и начнем. – Миша быстрыми движениями соорудил еще один тампон на спичке и стал протирать головку второго магнитофона.
– Светка красивая, – сказал одобрительно Леха.
– Для тебя Светлана, – сказал, как отрезал, Миша, не поднимая головы от техники, тем самым сразу же расставив все точки и запятые в их с Лехой отношениях и обозначив, кто старший, а кто младший. Леха сконфузился немного, но промолчал. – Возьми провода от колонок и подключи к первому магнитофону. Будем переключать колонки на тот, с которого будем музыку запускать. Понял?
– Ага, – сказал Леха и начал подключать штекеры от колонок к магнитофону с заправленной пленкой.
Сэсэг увидела на лестнице Сережу и Колю. Они стояли возле перил и курили. С ними курил Паша, парень Татьяны, он был младше на курс и учился не на лесохозяйственном, а на факультете технологии обработки древесины. Они что-то бурно обсуждали и периодически смеялись.
– Коля, тебя Галя ищет.
– Скажи, сейчас приду.
– Нет уж, сам скажи, я с Сережей останусь.
– Ладно, ребята, я побежал, – произнес Коля, раздавливая окурок в пустой консервной банке, которая служила пепельницей.
– Я тоже пойду, – поддержал его Паша, и они вместе пошли по коридору в комнату девочек, из которой уже неслась какая-то ритмичная музыка. Ребята танцевали в комнате, но места всем не хватало, и приходящие на звуки музыки парни и девушки начинали танцевать прямо в коридоре. Кто-то взрывал хлопушки, кто-то размахивал зажженными бенгальскими огнями, кто-то пил вино из граненых столовских стаканов. Темно-коричневый дощатый пол коридора был засыпан конфетти и бумажными гирляндами. В занесенных снегом окнах отражались фигуры танцующих. В воздухе стоял запах табачного дыма, вареной картошки, хлопушек и вина, откуда-то приносило легкий запах салата. Сережа посмотрел на Сэсэг так, что у нее замерло сердце. Он в последнее время часто смотрел на нее таким взглядом.
– Пойдем, потанцуем?
– Я не хочу эти быстрые танцы танцевать, ты же знаешь, что я этого не люблю.
– Не переживай, у нас есть там свой человек, зовут Миша, и он поставит по моей просьбе медленный танец. Пошли? – он взял Сэсэг под руку и повел к комнате. Подойдя к дверям, Сергей оставил Сэсэг в коридоре, а дальше стал пробираться через танцующих внутрь к месту диск-жокея. Через несколько минут довольный он выбрался обратно. Вслед ему из комнаты начала звучать какая-то красивая медленная мелодия. Сережа буквально подскочил к Сэсэг, пригласительно кивнул головой и, не дожидаясь ответа, обнял ее за талию.
– О, какой ты быстрый, – шутливо проговорила она и положила ему руки на плечи.
– Я хотел с тобой поговорить, – сказал, заметно волнуясь, Сережа.
– О чем? – сделав вид, что она не догадывается, спросила Сэсэг. Ее сердце стало биться очень часто, потом совсем зашлось. Сережа посмотрел ей в глаза, долго, с нежностью. Сэсэг тоже смотрела ему в глаза и впервые в жизни не могла отвести взгляд, ей хотелось смотреть и смотреть в эти голубые глаза.
– Я люблю тебя, – без всяких прелюдий, прямо сказал Сережа, он весь напрягся, ожидая ответа. Сэсэг через ткань своего нового платья, специально сшитого для Нового года, почувствовала, как вспотели его руки.
– Я тебя тоже, – просто ответила она. Сережа еще раз пристально посмотрел ей в глаза, а затем поцеловал в губы. Медляк закончился, заиграл модный диско-шлягер, а они все стояли и целовались среди танцующих ребят. Никто нарочно не обращал на них внимания, чтобы не смущать, все вокруг были молодыми и часто такими же влюбленными, как и они. Всем все было понятно – вот еще одна влюбленная парочка.
Вообще у них в общежитии за время учебы создавалось немало студенческих семей. Парни и девчонки сходились и расходились, женились, некоторые, правда, потом разводились, но такое случалось нечасто. Все-таки их факультет изначально выбирали романтики, которые находили друг друга здесь, и уже редко кто из них расставался. Нет, конечно, были и те, кто находил себе пару среди студентов других факультетов
Как-то, еще в десятом классе, родители познакомили Мишу с дочерью своих приятелей, красивой девушкой Наташей, первокурсницей Торгового института, которая с отличием закончила ленинградскую школу с углубленным изучением английского языка. У нее была великолепная фигура, длинные ноги, она два раза в неделю ходила в бассейн и один раз играла в большой теннис. Наташа выглядела потрясающе, и Миша, никогда не имевший знакомств с такими шикарными девушками, чувствовал себя с ней не совсем уверенно, хотя дачи их родителей находились недалеко, в одном и том же садовом кооперативе, социальные ступеньки были у них все-таки чуть разные – у Мишиных родителей пониже, да и предки его были гораздо менее породистей, чем у Наташи, ленинградской интеллигентки в четвертом поколении. Его мама работала в школе простой учительницей математики, а родом была из крестьян Новгородской области. От мамы Мише досталось очень ценное качество – терпение. Папа работал "просто юристом", как он сам любил пошутить. Кроме унаследованной от отца предприимчивости и еврейского упрямства, он взял от него большой с горбинкой нос, чуть великоватую нижнюю губу, темные вьющиеся волосы и гипертрофированное чувство собственного достоинства. Как раз это острое чувство собственного достоинства, которое не было следствием уверенности в себе, а даже скорее наоборот, некоего, едва ощущаемого к себе снисходительного, а иногда и враждебного отношения со стороны некоторых людей, окружавших его самого и его родителей, в конце-концов и расстроило отношения с Наташей, продлившиеся около года. После разрыва с девушкой, которую он так и не смог назвать "своей", Миша долго переживал и дал себе слово добиться в жизни чего-то значительного, и уже с высоты достигнутого вновь встретиться с Наташей и показать чего он стоит, и чем она пренебрегла. Это было немного наивно, по-детски, но половина юношей, оказавшихся на его месте, делают то же самое, другое дело, что только единицы не забывают о зароке через полгода-год. После школы, которую Миша закончил только с несколькими четверками, он поступил на очень перспективную специальность озеленителя. Он был единственным ребенком в семье, и отец с матерью ничего бы не пожалели для того, чтобы устроить его в Ленинградский университет на юридический, но он сам отказался и решил поступить в Лесотехническую академию. Военная кафедра здесь имелась, распределение было только по крупным городам, а с красным дипломом, на который он нацелился изначально, его должны были оставить в Ленинграде. Он все просчитал, все, кроме того, что влюбится в Светку, у которой из приданного только однушка в Сыктывкаре, где живет ее мама с младшей сестрой. Но, поразмыслив здраво, он решил, что стартовые условия у него лучше, чем были у родителей в этом возрасте, поэтому создавать себе фору выгодным браком, против веления сердца – решение в долгосрочной перспективе контрпродуктивное, а любимая женщина рядом – в конце концов, залог здоровья и душевного спокойствия. Жизнь его родителей служила ярким и наглядным тому подтверждением, ведь отец женился на матери вопреки воле своих родителей, которые не признали невестку и толком так и не общались с сыном и даже с внуком. Однако, отсутствие отношений со свекрами совсем не помешало его маме и отцу жить в любви и гармонии. А еще у Светы было небольшое преимущество перед его мамой – она более домовитая и практичная, что очень нравилось Мише.
Конец ознакомительного фрагмента.