Сёши 2
Шрифт:
Добежав до восьмого зала, Тсунаде рьяно закопалась в пирамиду свитков. Неугодные документы полетели прочь, чудом не обрушивая шаткие стопки книг.
Я осторожно попятился. Судя по обилию запретительных печатей на обложках, большая часть этого добра - хисё, писанина исключительно для своих. Одна-две ещё ладно, но их тут сотни. Сработает защита, и мало мне не покажется. Впрочем, печати имелись не только на книгах. Мебель, двери и пол покрывали аккуратно наклеенные офуда и размашисто намалёванные знаки. Сберегающие добро от
Мелкого я старался не выпускать из рук. Он по-прежнему был обморочно вялым, но чакра Сенджу его согрела.
– Нашла!
Выудив неприметный свиток из кучи, Тсунаде встала перед следующими дверями.
И как она собирается их открыть? Последние выданные ключи я извёл на предыдущие ворота. Очень просто - небрежно сорвала бумажные полоски, наклеенные поперёк, и резким ударом расколола толстенный засов. Подземелье вздрогнуло. Куски металла высыпались из петель. На мой вопросительный взгляд ответила:
– Мы торопимся.
Угу. Ещё бы объяснила, что именно мы делаем.
За дверями вид стен менялся. Никаких украшений, дерева или фуин - только голый камень. Короткий проход заканчивался полукруглой площадкой перед горловиной шахты. Я немедленно заглянул внутрь. К стенкам колодца лепились узкие, только-только ступить, ступени спиральной лестницы, оставляя пустое пространство в середине. Судя по уходящим в темноту цепям и нависающему барабану лебёдки, тут использовали подъемник. От провала тянуло сыроватой прохладой и привычным пещерным духом - кисловато-каменным.
– А вот про свет-то я и не подумала, - Сенджу вынырнула из ниши с древним масляным фонарём.
– У меня есть, - как чуял, что стоит прихватить.
– Тогда идём! Там безопасно.
– Секунду, - порывшись по карманам, я вынул запасную маску.
– Возьмите, пожалуйста. Она чистая.
Мало ли. Мелкого-то я одел, а Тсунаде без ничего. Рудничный газ не ядовит, но под землёй хватает и другой дряни. Следом за маской я сунул ей Сёши и решительно двинул первым. Женщина не стала спорить. Внизу указала направо:
– Туда!
Луч фонаря гладил полосатый пол и задевал стены. Эту пещеру явно промыла вода. Кто-то стесал мешающие наплывы, приспосабливая естественный лабиринт для своих нужд, но влага всё ещё сочилась тонкой плёнкой и капала сверху.
Мы шли уже несколько минут, оставляя позади развилки и спуски. Сенджу периодически сверялась с картой, выбирая дорогу. Местами путь перегораживали трещины и завалы, приходилось прокладывать проход. Короткого сна было мне совершенно не достаточно, чтобы восстановиться, но усталость словно бы вытеснялась за пределы тела. Я сворачивал, куда указывали, использовал дзютсу и топал дальше. Сейчас надо помочь мелкому, остальное потом...
Но за очередным поворотом пришлось остановиться - подвешенный
– И что теперь? Ломать?
– Толкай! Там не заперто.
– Интересно, почему?
– я послушно налёг на створки.
Петли хрустнули, возмущённо взвыли, но повернули толстое полотно.
За спиной почти беззвучно вздохнули.
– Это начал Нидаймё, но не успел закончить...
Я навострил уши. С некоторых пор всё, что касалось второго Хокаге, интересовало меня особо. Тсунаде помолчала и нехотя продолжила:
– Они постоянно спорили. Оджи-сама и Тобирама-сама. Дед считал, что эпоха Воюющих Стран необратимо подорвала силу Сенджу. Много родов погибло, детей почти не осталось. Он видел решение в объединении с другими кланами. Коноха стала его драгоценным наследием - будущим для семьи.
Надо же, какие подробности выясняются. Отец мне рассказывал, что одержав блистательную победу над Учиха, клан Сенджу стал тем, кто заключил договор с Хи-но-Куни. Именем Огня перемирие было предложено другим странам и кланам. А теперь оказывается, что главные стороны конфликта просто измотались до предела.
И что?
– Тобирама противился тому, что нам предстоит растворить свою кровь и решил перенести таблицу Рикудо сюда.
Хм-м, не самое сложное дело, на мой взгляд.
– Не знаю, что ему помешало. Кажется, в Узушио попросили отсрочки... А потом он погиб, - слова прозвучали без всякого выражения.
– После его смерти маму волновали другие вопросы, ну, а про моего отца ты, наверное, слышал?
– Нет, - даже имени его не помню.
– Да и неважно... Нам туда!
– Сенджу показала поворот, больше похожий на случайную щель.
– Всё вышло, как вышло. Дневники Нидаймё я нашла только после смерти матери. И это место тоже...
Кланяясь низкому потолку, мы спустились по скользким от воды и натёков ступеням.
– Давно тут не ходила. Надо почистить и просушить.
– А вы?
– любопытство грызло меня по-прежнему.
– Что?
– Поддерживали решение Шодай или Нидаймё?
– А я... Я тогда была немногим старше тебя. Я пошла за советом к бабушке, и она отговорила меня забирать таблицу из Узушио. А как же?! "Война на пороге! Опасно!" - Сенджу невнятно выругалась.
– Говоришь, оставила все ключи этой свистушке Кушине?! И Намиказе об этом знал?
Я невольно поморщился. Мы не были близки с Узумаки, но уважение к женщине, несущей ношу жертвы демону, казалось мне чем-то обязательным.
– Полагаю, знал. Письмо к Узумаки хранится у меня. Прошу прощения, Сенджу-сама.
– Брось, Какаши! Думаешь, я тебя виню?
– горечи в голосе хватило бы отравить пару колодцев.
– Родная бабка меня обманула, предпочла свой прежний клан. Да и наплевать! Время нас всех рассудило. Он же добился своего!
Он?.. Тобирама или мелкий?