Сёши

Bergensen Christian

Сейчас мелкий чистил обросшие лишайником фонари и вёл поучительную беседу со стариком, рассеянно метущим двор. Говорили они о душах светлых, чистых, прямых и правдивых.

– ...Только тот, чьё сердце свободно от загрязнений и нарушений сможет радовать ками и тем самым обретёт счастье. Вот ты понабрался кривого и грязного, даже спать не мог. Понравилось тебе?

Мелкий помотал головой.

– То-то!
– Ватари назидательно поднял палец.

– Деда, а как понять, что поступаешь неправильно?

– Хороший вопрос, - одобрил священник.
–

Слушай! Если ты делаешь что-то с открытым сердцем, не тая никакого подвоха, действуешь уважительно и честно - то вернее всего совершаешь добро. Ну, а если тобою движет гнев, жадность, осуждение других или неумеренное соперничество - ты копишь цуми, и ками от тебя отвернутся.

– Вроде понял, - Сёши ополоснул почищенный фонарь из ведра.
– А если кто-то считает, что мир неправильный и его нужно переделать, чтобы всем стало лучше?

– Небось, какой-нибудь бестолковый шиноби?

– Ага. Вроде того.

Интересно, о ком он? Не припомню, чтобы мелкий вёл такие глубокомысленные разговоры. Может кто-то из его учителей это сказал? Точно не Гай. Майто от подобной ерунды мигом засыпает.

– Эх!
– дед досадливо махнул метлой.
– Передай ему, что пока он не научится жить в согласии с собой и людьми, ничего путного всё равно не получится. А когда научится, то поймёт, что переделывать ничего и не нужно. Мир хорош. Всё, что есть нестройного, со временем поправится само.

– Здорово! А главное, делать ничего не нужно.

Ватари неожиданно добродушно посмеялся.

– Маленький бездельник. Скажи-ка мне своё имя. Когда закончим очищение, представлю тебя предкам.

– Имя?..
– удивился малыш.
– Моё?.. Да Сёши же!

– Погоди-погоди! Не детское прозвище. Настоящее имя, которое нарекает священник.

– А мне не нарекали. Я сам придумал!

– Са-а-ам... Ну, а родился ты когда?

– Э-э... На прошлой неделе!
– заявило дитя с излишне правдивым сердцем.

– Вон оно что...
– многообещающе протянул старик, медленно оглянулся на меня и с хрустом отломал черенок у метлы.

Чувствуя разгорающееся сакки и понимая, что одного незадачливого родителя собираются побить, я торопливым шуншином ушёл на крышу. Бамбуковая палка со свистом прилетела следом. Вовремя пригнувшись, удалось разминуться и с метёлкой.

Следующие несколько минут старик демоном носился внизу, изощрённо ругаясь и швыряясь чем попало. Мелкий бегал следом, вис на его рукавах и взывал к благоразумию бушующего служителя.

– Оджи-сама! Вы же сами не велели гневаться!

– Я восстанавливаю гармонию!
– заорал старый хрыч, прицельно запуская ведром.
– Всякое нечистое должно быть очищено!! Какаши, слезай, паразит! Я ж тебя изничтожу, лентяя этакого!!

– Деда, ну разве можно убивать в храме?!
– благочестиво причитал мелкий.

– Тащи лестницу!
– отрубил настоятель.
– Щас мы его воспитаем. Будет знать, как ребёнка без наречения оставлять! А потом ещё удивляется, что дитё болеет.

– А-ааа!!

Но мне нравится это имя!
– с претензией завопил Сёши.
– Я не хочу другое!

Ма-а... прогуляюсь пока к водопаду, наберу воды. Авось, когда вернусь, Ватари уже успокоится.

Темнело рано, и долгими зимними вечерами мелкий развлекался, как мог. Сегодня он вспомнил разученные с Умино перекаты и затеял упражняться. Получалось вполне прилично - по деревянному полу сайкана Сёши кувыркался, как шерстяной мячик, не стукаясь ни единой костью.

Выполняя строгий наказ Рёко, я каждый день расспрашивал мелкого о самочувствии. Судя по его описаниям, сейчас у него было открыто не больше двух дополнительных потоков. Для ребёнка хорошо, но не идёт ни в какое сравнение с его прошлым кейраку-кей. Потоки Тигра и Змеи, прежде заметно увеличенные и существенно прибавляющие силу, теперь ничем особым не выделялись.

Ладно, это мелочи. Захочет - наверстает. Меня интересовали особенности его чакры. Насколько она будет отличаться на взгляд владельцев додзютсу?

– Сёши, собери чакру.

Подкатившись поближе, малыш выпрямился и щедро плеснул энергии в переплетение. Попробуем. Я приоткрыл шаринган, в любой момент готовый зажмуриться, если почувствую что-то... Не то?

– Оу...
– сын удивлённо склонил голову к плечу.

Ещё не понимая в чём дело, я оглядел комнату. Ощущение было непривычным, но не болезненным. Мелкий протянул руку и полностью стащил с меня хитай.

– А ничего так, почти одинаковые... только левый немного темнее.

Впервые за семь лет я смотрел двумя глазами и не различал мерцания чакры.

Сёши, Хатаке Какаши и религиозная деятельность - 3

Из горного храма получился на удивление неплохой санаторий: чистейший воздух, медитативная расслабуха, единение с природой, холодное спа в горном роднике, забавная диета из сырых овощей и пресной каши. Не знаю, что помогло больше - неощутимое благословение Тоёукэ Бимэ или разговоры с понимающим дедом Ватари, но подземелья меня отпустили.

Какаши тоже повеселел. Пока я отсыпался, он починил всё, что в этом нуждалось, и отгрохал здоровенные тории на лестнице к храму. Старик, припахавший никчёмного шиноби к созидательному труду, самодовольно ухмылялся.

А сегодня был последний день моего духовного очищения.

Священник нараспев произносил слова и отвешивал поклоны алтарю. Я стоял у него за спиной и молчал. Разевать рот было мне не по чину - все возможные просьбы следовало произносить мысленно.

– ...Нарушения не будет. И как восьмислойные облака небесные ветер разгоняет, дующий из тех мест, где ветры родятся, и как утренний туман утренний ветер дуновением изгоняет, и как большой корабль от гавани большой, канаты от носа отвязав, канаты от кормы отвязав, в Равнину Великого Моря направляют, так и нарушений оставшихся не будет. Даруется изгнание их, очищение их...