Сесиль Родс и его время
Шрифт:
Древние греки называли его «адамас» — несокрушимый, непобедимый, арабы — «ал-Мас» (наитвердейший). В Индии перед ним когда-то преклонялись как перед святыней. «Алмаз… Это свет солнца, сгустившийся в земле и охлажденный временем, он играет всеми цветами радуги, но сам остается прозрачным, словно капля» — так писал Куприн.
Почти две тысячи лет мир знал только индийские алмазы. «Кохинор», сверкающий в британской короне, знаменитый брильянт Орлова, украшение скипетра русских царей, «Шах», полученный Николаем I от персов как примирительный подарок после убийства Грибоедова, — все они родом из Индии.
Но вот
Даже бразильские алмазы ученые связывают сейчас с южноафриканскими. Согласно гипотезе о суперматерике Гондвана, Южная Америка примыкала когда-то к Африке, а месторождения бразильских алмазов — к южноафриканским. Во всяком случае бразильские алмазы по форме, окраске и другим признакам сходны с южноафриканскими.
Сколько преданий и выдумок рассказывали об индийских алмазах! Как не вспомнить «Лунный камень» Уилки Коллинза или «Алмаз раджи» Стивенсона.
А теперь наступила очередь южноафриканских алмазов обрастать легендами. Так снова и снова возникает молва о полумифических голубых бриллиантах, которые лежат на глубине 3700 метров в сейфах «Титаника», затонувшего в 1912 году из-за столкновения с айсбергом. Алмазы Южной Африки теперь и в приключенческих романах, начиная с Луи Буссенара, и в детективах, и в голливудских боевиках, и в популярных шлягерах.
Южноафриканские алмазы были открыты возле слияния рек Оранжевой и Вааля. Бурский фермер Ван-Никерк увидел однажды, как мальчик-готтентот на ферме его друга Якоба играет блестящим камушком. «Если хочешь, забирай его, пожалуйста», — сказал ему Якоб. После нескольких перепродаж этот алмаз приобрел за пятьсот фунтов стерлингов тогдашний губернатор Капской колонии. Было это в 1867-м.
Через два года Ван-Никерку снова повезло. Такой же «камушек», только намного большего размера, углядел он у местного знахаря-африканца. Ван-Никерк и тут не растерялся. В алмазе оказалось восемьдесят три карата. Ван-Никерк продал его перекупщику за одиннадцать тысяч фунтов, а тот — лорду Дадли за двадцать пять. Алмаз получил название «Звезда Южной Африки».
Слух об алмазах распространился по всему свету. Уже со второй половины 1869-го, но особенно с 1870-го Юг Африканского материка стал новым Эльдорадо для искателей наживы и приключений, для авантюристов всех мастей и калибров. В европейских и американских газетах замелькали названия трех бурских ферм: Де Беерс, Дютойтспан, Булфонтейн. И еще чаще — холма Колсберг. На равнине вокруг холма вырос поселок старателей.
В памяти людей тогда еще жива была калифорнийская золотая лихорадка — с тех времен прошло только двадцать лет. Кажется, о ней-то и говорили: «Самая опасная болезнь, какая только может поразить человека, это золотая лихорадка». Как начинается эта эпидемия? В одной из книг по истории Америки рассказывалось: «Ремесленники побросали свои орудия труда, фермеры оставили урожай гнить на полях, а скот — околевать от голода, учителя забыли свои учебники, адвокаты покинули клиентов, служители церкви сбросили облачения, матросы дезертировали с кораблей — и все устремились в едином порыве к району золотых приисков. Деловая жизнь в городах замерла. Покинутые дома и магазины ветшали и приходили в упадок. Золотоискатели шли как саранча…» [21] Оказалось, что алмазная лихорадка не менее опасна…
21
Beard C. and Beard M. The Rise of American Civilization, vol. I. New York. 1930, p. 610.
Южноафриканской
В район алмазных месторождений ринулись англичане, американцы, немцы, французы. Из Кейптауна и других обжитых европейцами мест Южной Африки. Издалека — из Европы, Америки, Австралии. Очень это пестрая оказалась публика. Среди них, говоря словами Киплинга, «старики и молодые, дезертир, убийца, вор». Были и люди, считавшиеся у себя на родине джентльменами. И они не видели для себя ничего зазорного в том, чтобы, окончив Оксфорд, взяться за кайло и бутарку, как лорд Солсбери, примкнувший к золотоискателям в Австралии. Это не помешало ему стать потом британским премьер-министром.
Были и романтики.
Мы, мечтатели, мечтали, задыхаясь в городах, О заморских светлых далях, о чужих краях…О том, что ждало мечтателей на алмазных копях, Киплинг не написал.
Первым испытанием оказалась дорога. И даже не плавание через океан, а путь по самой Южной Африке. Месторождения алмазов лежали далеко в глубине континента — за пределами Капской колонии и республик Оранжевое Свободное Государство и Трансвааль, основанных переселенцами-бурами. Пробираться надо было сотни миль по пустынным землям, да еще с тяжелым багажом — на месте ведь ничего не купишь. Приходилось нанимать или покупать большие фургоны, в которые запрягали иногда по нескольку десятков волов — дорога была трудная, со скалистыми подъемами и спусками. По пути и, главное, в самом районе алмазных копей почти не было леса, негде было укрыться от палящего солнца. Как выдержать все это? И многие не выдерживали. Сколько? Никто не считал.
Поначалу большинство старателей составляли не наемные рабочие, а владельцы участков. В старательских поселках — никаких законов, никакой власти, кроме власти кулака или оружия, оказавшегося под рукой. Район алмазных месторождений считался ничьей землей — ни одно из европейских государств еще не успело захватить эти земли к началу семидесятых годов прошлого века, а с правами африканских народов тогдашняя Европа не склонна была считаться.
Старатели создали свою республику — «Республику алмазных полей» и свою власть — Комитет старателей. Его президентом избрали бывшего английского моряка Стаффорда Паркера, известного крепкими бицепсами. Недовольные избрали другой комитет с другим президентом. На вмешательство английских властей группа антибритански настроенных старателей ответила «восстанием черного флага» и подняла флибустьерский «Веселый Роджер».
Оранжевая республика объявила, что месторождение находится в пределах ее территории и является ее собственностью. Заявил свои претензии и Трансвааль. Но за дело взялась Великобритания, и развитие событий пошло по той самой схеме, по которой обычно складывались взаимоотношения крупных государств с малыми. Как это у Марка Твена в «Похищении белого слона»?.. «Между Великобританией и Сиамом возникли недоразумения по поводу пограничной линии, и, как сразу же выяснилось, Сиам был не прав». Вот и на Юге Африки сразу же выяснилось, что бурские республики, конечно, не правы.