Сестра мафиози
Шрифт:
Неожиданно в ониксовых глазах стало темнеть, девушка отступила от него, и Саске упал на колени, а затем и вовсе на пол, наконец, почувствовав, что она передавила его сонную артерию, и теперь он терял сознание...
— Нет... — выдохнул парень, но с каждым движением его координация становилась ещё хуже, отчего? Но сейчас он понял ещё кое-что: надавив туда, она безболезненно воткнула сонную иглу, которая, видимо, была в кармане, и тут же выдернула её.
— Помни, что надо жить, — со слезами на глазах, но с улыбкой на лице сказала девушка. Её слегка стало трясти, но когда эту дверь выбили, и сюда
Саске пытался пошевелиться, но тело не слушалось, он, словно в замедленной съёмке, видел, как сюда прибежали ещё люди. Они повалили Сакуру на пол, но девушка не сдавалась и сильно крутилась. Но что она могла сделать против шести амбалов. Саске вздрогнул, когда услышал, как она вскрикнула, и когда они направились к нему и Наруто:
— Нет! Они не жильцы больше, не трогайте их! — тут на её лицо положили тряпку и плотно прижали, и хоть девушка продолжала кричать и не бросала попытки выкрутиться, вскоре её глаза закатились, и она упала, потеряв сознание. А тот, кто пошёл к ним, лишь врезал Саске в живот, но поверил её словам, потому что из шеи Учихи шла кровь...
— Са... ку... — стал шипеть он, но был не в силах даже встать. Почему это опять повторяется?! Дорогой ему человек в смертельной опасности, а он не в силах сделать хоть что-нибудь!!! — Саку...
Перед тем как окончательно потерять сознание, Саске увидел, как девушку перекинули через плечо и вынесли из этой комнаты, а напоследок кто-то посмотрел прямо в затуманенные глаза Саске, и он узнал его, подобного спутать сложно — Гаара...
— Именно ты, — сказал Собаку-но, выставляя пистолет на Саске, — во всём виноват ты...
Но тот не успел выстрелить, потому что послышались звуки полицейской сирены, да и его ребята кое-что устроили в квартире, поэтому лучше поспешить. Ругнувшись, он просто захлопнул дверь, и Саске еле-еле сжал кулак. Он говорил, что никому не отдаст её, сам это сказал, а в итоге? Если бы сейчас они не подумали, что он при смерти, то убили...
Почувствовался запах гари, видимо, подожгли квартиру, но Саске не смел шевельнутся — лишь жалкая попытка, которая закончилась тем, что он упал на пол и начал погружаться в темноту, выдохнув, возможно, своё последнее слово:
— Сакура...
Яркий свет бил прям по глазам, и это было до жути неприятно...
— Парень, ты как? — спрашивал его кто-то, но язык не подчинялся, и всё, что Учиха выдал — это только стон боли. Хотя сам он ещё ничего не чувствовал, но это пока, а потом — боль, как электрический разряд, пробила всё тело, и если бы сейчас его не привязали, то Саске бы вскочил от этого.
— Где... я... — всё-таки подчинился ему язык, да и зрение вернулось, теперь он отчётливо видел белый потолок и стены. Видимо, больница...
— В больнице, тебя и твоего друга успели спасти от пожара, но там ещё что-то случилось, поэтому с тобой хотят поговорить полицейские. Ты сейчас можешь это сделать? — ониксовые глаза смотрели на уже седого врача. Но тут Учиха расширил глаза и стал, как помешенный, говорить:
— Девушка, там была девушка,
— Девушка? — врач задумался. — Нет, в вашей квартире, где, как я понял, и началось возгорание, были только вы вдвоём, больше никого... Так что, сынок, ты готов дать показания? Или позже?
— Позже... Я хочу побыть один, — врач кивнул и оставил Учиху, только сейчас Саске заметил, что к нему подсоединено много приборов, но всё-таки уж слишком резко он очнулся. Но какая разница, ведь суть не в этом...
Саске попытался сжать кулак, но у него не вышло, сил не было, сонная игла всегда действует так. Но зато мысли уже свободно перемещались в голове. И словно специально все его слова, как вспышки, появлялись вместе с образами...
«Я дам тебе свободу, никому тебя не отдам, будь со мной и тебе не нужно будет бояться», — так сказал он сам... А что в итоге?! Это она его спасла — Сакура. Если бы она не вырубила их, то их пристрелили бы. Сейчас-то он это понял, но...
— Чёрт... — прошипел Саске, он же обещал, обещал!!! Сейчас Сакуру, возможно, уже убили, а эти её слова всё нарастают и нарастают, закладывая уши: «Запомни, меня больше нет, живи дальше и радуйся тому, что остаёшься на этом свете. Помни, что надо жить», — и лицо, её глаза, из которых капали слезы, она понимала, что это конец, что больше никогда не увидит его, но сейчас словно добивает то, что она его поцеловала...
В том поцелуе она всё и объяснила, её губы словно извинились, что больше он никогда их не почувствует, что больше никогда не увидит её, не обратиться по имени...
Саске стиснул зубы, чувствуя нарастающую боль и отчаянье. Нет, всё должно было быть не так! С самого начала всё должно было быть по-другому!
— Сакура... за что тебя... так... — тяжело проговорил он, смотря исподлобья в никуда. Но каков смысл сейчас задавать себе этот вопрос, когда всё уже сделано.
Дверь палаты открылась, и Учиха хотел уже послать вошедшего, неважно кого: хоть врача, хоть полицейского, но слова застряли в горле, когда он увидел, что этот вошедший — Узумаки. Наруто с капельницей в одной руке, медленно подошёл к кровати друга и, ничего не говоря, лишь помахал головой.
— Это Сакура-чан нам помогла? — Саске медленно кивнул, видя, как голубые глаза друга словно покрываются грустью... Блондин медленно подошёл к креслу в углу палаты и, сев туда, выдохнул, — снова спасла мою шкуру...
Повисло молчание, Учиха не сводил глаз с друга, на что Наруто лишь больше бледнел и тяжелее дышал, такое ощущение, он хотел проглотить ком, который застрял в горле.
— Знаешь, я.... я клялся, чтобы ты никогда не узнал, что случилось четыре года назад, когда убили твою маму... — Узумаки запнулся, — тогда, напали не только на семью Учих, одновременно у каждого, кто хоть как-то причастен к мафии, что-то стряслось в тот день. Как ты помнишь, тогда я был в летнем лагере и от тебя решили скрыть, что там случилось. На нас напали, так же, как недавно на школу, только то были нейтралы и их целью был я. Не помню, как потом попал туда, очнулся уже в какой-то комнате, связанным, а потом со мной долго «разговаривал» Демон, словно внушая свой авторитет и власть. После четвертого дня моей пытки ко мне пришел кое-кто...