Сестра моей невесты
Шрифт:
Депрессия сменилась щенячей тоской. Когда телефон Васи стал недоступен, я разозлился. Я решил ну и в жопу, в конце концов, я себя тоже не на помойке нашёл. Напился коньяка и уснул в кабинете, упав лицом на документы. Через несколько часов ко мне заглянула «Пушкарева», испугавшись моих красных глаз, ореола перегара и отпечатавшейся на лбу печати, она заплакала, причитая о том, что мне нужна нормальная семья, хорошая женщина и дети.
Девки в моей жизни были разные: и красивые и не очень, продажные и милые до изжоги. Но сейчас я никакую не хочу. Я желаю записаться в частную
Но бегать я за ней не собираюсь, уговаривать тоже, мне далеко не двадцать и стоять под её окнами, умоляя встречаться с собой, я не планирую. Не хочет, не может смириться, выбрала сестру? Туда ей и дорога.
— Нет, так нет! — рычу на «Пушкареву», которая смотрит на меня с сожалением.
Все что я могу — это издеваться над своими работниками. В казино я установил миллион правил. Наверное, поэтому менеджеры и официантки меня не слишком жалуют. Например, по правилам казино работник должен всегда быть гладко выбрит. У меня есть бородатый крупье, и я систематически трясу перед ним договором с этим пунктом, лишая премии. Есть ещё правило чёрных колготок и длинных ногтей, запрет на аромат мимозы и ландыша. И куча всего, что меня раздражает. Шепчутся по углам, переглядываясь и проклиная до пятого колена. Это забавно, а особенно смешно, когда я откупориваю вторую бутылку коньяка. Чайного цвета жидкость медленно течёт в стакан.
«Пушкарева» вздыхает:
— Может, на работу к ней сходите? Поговорите. Смотреть на вас тошно, Арсений Александрович.
— Не понимаю, о чем ты говоришь.
— О старшей сестре вашей бывшей невесты, в которую вы влюбились, — честно и очень откровенно выдает «Пушкарева».
Поперхнувшись коньяком, я вскидываю бровь:
— Считаешь, я на такое способен?
— Ну а что же вы железный что ли? — под шумок забирает бутылку и ставит в шкаф. — Смотрите на нее, как на восьмое чудо света, на руках по казино носите. Что-то я такого с невестой вашей не припомню.
И вот что интересно, этого довода хватает. Разгар рабочего дня и Семенов везет меня прямо на кондитерскую фабрику. В кабинет бухгалтерии я заваливаюсь, как и положено человеку, который устал ждать.
— Сеня! — вскакивает сестра моей бывшей невесты и, оглядываясь на двух пенсионного вида женщин за боковыми столами, начинает собирать документы в стопочку.
Нервничает — это хорошо.
— Арсений Александрович, — поправляю, одновременно наслаждаясь тем, как она краснеет, смущается, бледнеет, радуется.
Счастлив, потому что соскучился, и она явно тоже, но фиг я так быстро сдамся ей.
— Что ты здесь делаешь?
Я подумал, что она меня бросила ради сестры, но просить ее вернуться не могу. Гордость не позволяет. Поэтому пусть кусает локти, ревнует. По глазам же вижу, что она ко мне неравнодушна.
Она пытается
— Пришел за телефоном Анфисы. Она вроде номер сменила, хочу спросить о ее самочувствии.
Василиса выгибает спину, будто дикая кошка, готовящаяся к атаке.
— У меня спроси, как она себя чувствует, — скрещивает она руки на груди.
Ей не нравится такой поворот событий. Она вздергивает подбородок и глубоко дышит. Смотрит мне в глаза, прикусывая нижнюю губу.
— Да я лично с ней поговорю, что же ты будешь как передатчик, — подмигиваю какой-то блондинке, которая проходит за Васиной спиной.
Бухгалтерша оглядывается, замечает девушку, прищуривается и злится, провожая девицу выпученными глазами.
— Ладно, не хочешь говорить номер, сам найду.
Разворачиваюсь и считаю до десяти. Вася меня окликает на цифре «пять».
— Ты за этим пришел? — взвизгивает, догоняя, каблуки истерично стучат по плитке, она явно ускоряет шаг.
Я спокойно иду.
— Ну да, — пожимаю плечами. — Мы же с Фифу жениться собирались, чай, не чужие люди. Вдруг ей что-то нужно.
— Ты…ты не можешь так со мной поступить? Это не честно!
— Как? — картинно улыбаюсь еще одной девушке, которая движется навстречу по коридору, на этот раз рыженькой.
Вася уже не злится, теперь она просто в бешенстве.
— Ты спал со мной, а до этого с ней, а теперь что, снова с ней собрался?
На ее лице читаются вспышки гнева и дикой ревности.
— А тебе-то что? Ты же страдаешь. Муки совести переживаешь. У сестры мужика увела, разбила несчастной «звезде Instagramа» сердце, разрушила жизнь начинающей топ-модели. Как же это пережить, горе-то какое.
Василиса пыхтит гневом, как паровоз на холостом ходу.
— Ты, кстати, так на улицу пойдешь? — оборачиваюсь я у проходной на фабрику, — конечно, весна наступила, но там холодно.
— Ты не понимаешь!
— Ну почему же? Я прекрасно понимаю, ты выбрала покой сестры, мир в семье. Поддакивать избалованной девчонке — это очень по-взрослому, продолжай в том же духе, Василиса Праведная, авось следующий твой кавалер угодит всем требованиям младшенькой.
— Сеня, ну подожди! Это не справедливо! — кричит она, спускаясь с крыльца и потирая озябшие плечи в шелковой блузке.
Мы с Семеновым загружаемся в тачку.
— Аривидерчи, — салютую с пассажирского сидения, приказывая водителю двигаться в сторону казино.
Глава 41
Василиса
— Брось его, Вась, и все будет хорошо. Все будет у нас, как раньше.
Я уже говорила, что люблю сестру. Она для меня важный и близкий человек. Она моя семья. И глядя на то, с каким азартом, утирая слезы, она просит меня отказаться от любви, я не могу… Она не плохая и не хорошая, она просто другая, и сейчас ей нужно унять боль внутри, заставив страдать Арсения и меня. Ей станет легче, если мы вычеркнем его из нашей жизни. Анфиса вернется к своим показам, а я зачахну, как забытый кем-то цветок на подоконнике.