Сестра
Шрифт:
— Тебе чего тут надобно?
— Ты! — Марфа злобно блеснула глазами. — Ты на меня руку подняла, да я ж тебе!
— Да ничего ты мне, — Софья стояла спокойно, но под рубашкой каждая мышца ее тела дрожала от напряжения. Дикого, почти непосильного.
Она еще соплюшка, и десяти лет нет, да и мелковата она для своего возраста. А Марфа — крупная, неуклюжая, отъелась на Кремлевских харчах…
И все же кричать нельзя, а как с ней сладить без крика?
Но если кинется — придется бить без всякой жалости. Вынести
— я тоже царская дочь! И угрожать мне не смей.
— я тятеньке скажу!
— Скажи, скажи… Так и скажи, пришла с добром, а меня пинком. И не бросалась я вовсе на младшую сестру, и синяков ей поставить не пыталась, и волосья повыдергать, правда?
Марфа на миг примолкла, понимая, что ей-то тоже придется оправдываться. Софья у себя в покоях, Марфины же достаточно далеко отсюда. Опять же, Софья еще дитя, а Марфа уже первую кровь уронила, с нее спрос другой. И объясни матушке с батюшкой, для чего ты по терему ночами бегаешь?
Ой, стыд-то какой…
— Или мне самой людей крикнуть? Скажу, что вошел кто-то, бить мня вздумал, а я и не разглядела…
— как так?
— А вот так, — Софья кивнула на свечку в красивом поставце. — Сейчас дуну — и доказывай потом, что она горела.
— Гадина ты!
— и что? — Софья была спокойна и невинна. — Гады — полезные, а вот ты-то кто?
Марфа аж опешила от такого заявления.
— т — ты…
— Я. Я хоть Лёшку развлекаю, говорю с ним, стараюсь, чтобы братику со мной теплее было, а ты-то для чего на свет родилась? Чем ты занимаешься? Тряпки шелками расшиваешь? Так и без тебя найдется, кому их вышить. По садику гуляешь? Так и это не дело!
Марфа аж стушевалась. Ну не могла эта малявка говорить с ней таким уверенным, почти хозяйским тоном, и все-таки говорила. И говорила то, что девчонка и сама о себе уже понимала.
Действительно — пустоцвет. Ни добра, ни пользы… одно имя, что царская дочь, а на деле так всю жизнь и проживешь в своей клетке. Потому и завидовала так Софье — она-то не здесь, она там! А лучше там или хуже — неважно!
— А что ты…
— Что я могу предложить? Да уж немало! Обсудим?
Марфа ошалело кивнула. Софья чуть расслабилась и протянула девчонке руку.
— Вставай, давай. Нечего на полу валяться!
И облегченно перевела дух, когда удалось поднять сестрицу и усадить на кровать. Нет, подвоха не было. А значит — объект к обработке напильничком готов. Вот и…
Софья отлично осознавала, что лучшая команда — это семья. Да и союзы с другими странами скреплять надо бы, а кем? Сестер ведь прорва, вот и…
Католики там, гугеноты… на то и поп в церкви, чтобы баранов за собой водить. Как объяснит — так и примут. Но для начала надо сделать Марфу такой, чтоб не стыдно было за девчонку. А с чего начать?
С промывания мозга.
Благо,
Две сестры проговорили больше трех часов, а потом так и заснули на одной кровати. По разным углам, но все-таки не пытаясь больше сцепиться.
Никому и никогда не рассказывала Марфа, что ей говорила Софья этой ночью. И о своих ощущениях не рассказывала, но казалось ей иногда, что Сонечка старше ее на десятки лет.
Пусть ребенок, но как она говорила, как держала себя, как объясняла… тетка Анна, та, что матушкина сестра, ей и в подметки не годилась. У Софьи было чему поучиться. А еще Марфа получила самое ценное в ее положении. Надежду выбраться из мерзкого терема — и ради нее готова была на все.
Да Софья ничего и не требовала. Сказала просто, что пришлет своих девушек Марфуше в служанки, а та пусть слушается. Учится, читает, что указано, работает над собой, а то ведь посватается королевич, а она квашня квашней… самой же стыдно будет!
В свою очередь Софья собиралась тренировать девушек на Кремлевской помойке.
Собирать сведения о женской половине терема, шпионить, а заодно развивать и преподавательские таланты. Марфой надо было заниматься всерьез. Лишать пирогов и добавлять знаний.
Смогут?
Плюс балл.
Нет? Минус!
А там, благословясь, и до других сестер доберемся. А нечего за пяльцами просиживать! Вышивальщиц по Руси — кого ни спроси. А царевен — считанное число. Надо, надо их к делу приставлять.
Степан Разин приехал еще через четыре месяца.
И Алексей вновь пригласил его в кабинет. Хотя на этот раз беседа шла легче. Или — сложнее? Мальчишка уж точно по окончании разговора был — хоть выжимай. А Софья еще раз проклинала свое женское тело. Сволочи чародейские! Не могли ее парнем сделать, насколько бы легче было!
А с другой стороны — бабы — с… у нее-то ориентация натуральная, а царевич обязан наследника сделать. И как бы это сочеталось?
Нет уж, мы и в этом теле попробуем устроиться. Уже устроились.
Разговор опять начал Алексей.
— Степан, узнал я все о твоем брате. Отписал ли тебе Фрол?
— Отписал, государь царевич. И о царском решении тако же отписал.
— отец мой слово свое сказал — и спорить с ним мне невместно.
Голубые глаза потухли, как два уголька. Судя по выражению лица, Степан ждал предложения смириться и помолиться. Не дождался.
— а потому прошу поверить мне. Есть справедливость на небе, но есть и на земле. И как только приедет Долгоруков в Москву — взмолюсь я небесам, дабы покарали они убийцу не позднее, чем в десятидневный срок.