Сестрёнка Месть
Шрифт:
Генриетта тронула меня за руку:
– Я жила в условиях и похуже.
– Хуже, чем гостиница с тараканами? – Димон присвистнул. – Реквистирую продолжение истории.
Генриетта улыбнулась ему и продолжила:
4
Фантастические миры романов Александра Левьена причина того, что я заинтересовалась наукой и техникой.
Вместе с журналами «Сельскохозяйственная биология», «Имперское земледелие» и «Вестник пейзанина» на ферму стали приходить «Техника для ювеналов», «Механические самоходные системы» и «Имперские
Что? Вы, капитан, не знаете что такое ИИИ? «Имперский Институт Инноваций». Именно там изучали все технологические находки из добедовых бункеров. Инженеры ИИИ потрошили первых подбитых австралийских механиклов. Туда же отдали на изучение технологии и устройства, полученные от Австралии в качестве репараций. Там хранятся все те удивительные вещи, что найдены в Новых Землях. Хотите знать, как будут развиваться наука и техника в ближайшие десять лет, читайте «Вестник ИИИ».
Верно говорите, дедушка, на «Вестник ИИИ» нельзя подписаться, без заполнения специальной анкеты и проверки в Имперской Канцелярии. Но разрозненные и старые номера этого журнала достались мне от того беглого механика. Видимо, когда-то он был кем-то большим, чем вор. А может он их украл у кого-то?
Родители с одобрением относились к моему увлечению. Под моим присмотром сельхозтехника перестала ломаться, повысилась её эффективность, мы перестали тратиться на ремонт.
Потом я попыталась скрестить биодизовый двигатель комбайна с электромотором трактора, полагая, что создам гибрид. Но создала замыкание, перегрев и взрыв поршневых камер и там, и там.
Вот тут вот, под грудью, остался шрам от стального осколка. Чего ты ржёшь, Димон? Не видел голый женский живот? Я ничего особого не показываю. Если бы железяка прошла на пару сантиметров выше, не сидела бы тут, и не слушала твоё похотливое хрюканье.
Вопреки всем взрывам, пожарам и ударам электрическим током, которым я подвергала себя в ходе экспериментов с механизмами, я дожила до пятнадцати лет.
Само собой подразумевалось, что, как многие молодые коль-марцы, поступлю на аграрный факультет Государственного Университета Моску. Этот факультет в ГУМе так и назывался «коль-марская группировка».
Собиралась в Моску в недоумении – я не хотела быть фермершей.
Всю дорогу я перебирала списки высших учебных заведений с инженерной направленностью. Всё было не в мою пользу, везде требовалось начальное техническое образование. С тяжёлым сердцем пришла в ГУМ. Постояла перед дверями приёмной комиссии аграрного факультета… Развернулась и ушла.
Села в метро, доехала до последней станции округа Юнесс. Как сейчас помню, я бродила по незнакомым улицам Моску. И это были не красивые центральные бульвары, а какие-то вонючие закоулки, полные мусора, дохлых животных и опустившихся на дно жизни пудрил. Улицы здесь никто не пытался назвать в честь исторических личностей. Просто нумеровались или назывались первым попавшимся словом: Чердачная, Биодизовая, Подстаканная. 22-я, 14-я, 115-я. Некоторые назывались просто Грязная или Тёмная. Не удивлюсь, если там есть и Дерьмовая.
Я бродила не бесцельно. Искала улицу Пёструю.
На
Судя по твоей кривой усмешке, Димон, ты подвержен стереотипу, что в Братку идут только тупые и ленивые? Что ж, так оно и есть… Годы учёбы прошли для меня, как бесконечная попытка читать учебники, в то время как вокруг меня все бухали, дрались или драли уродливых шлюх прямо в тёмных коридорах Лицея. А на страницы учебника время от времени падали с потолка жирные блестящие тараканы.
Что вы говорите, Лев Николаевич? Ваш друг там учился? Тогда вы знаете, что общежитие Братки – это настоящий генератор тараканов. Иногда мне казалось, что именно здесь рождались все мерзкие и огромные насекомые, которые потом разбегались по городам Империи. Поэтому тараканы в этой гостинице для меня всего лишь милые зверушки, тактично выползающие только ночью.
Братка – казённый лицей, в нём можно учиться бесплатно. Большая часть абитуриентов – парни из неблагополучных семей. Я научилась отбиваться от их липких рук. Привыкла настороженно всматриваться в каждый тёмный угол коридора, куда меня могли затащить и изнасиловать.
Димон, помни, если вдруг у тебя руки потянутся в подозрительном направлении, я знаю много способов, как их обломать.
Самовольное поступление в Братку, вместо престижного ГУМа, рассорило меня с родителями. Они не приехали на вручение диплома в четырнадцатом году. А ведь я получила диплом с отличием, событие, которое не видели в Лицее братьев Работье уже лет тридцать.
О возврате на ферму можно было и не думать. Родители, конечно, сохранили обиду, но приняли бы обратно. Но меня ещё больше воротило от мысли о фермерском хозяйстве, выгонах, заготовках, дойке, стрижке… Я осталась в Моску, хотя и скучала по коль-марской природе.
Диплом Братки, даже с отличием, это всё равно курьёзная бумажка. Меня не брали на должность механика ни в ПВК, ни в ТорФло, ни в технопарк Жандармерии, ремонтировать патрульные бес-пилоты, которые ломали хулиганы.
«Метромос», Метрополитен Моску, вот где начинали и заканчивали карьеру все выпускники Братки. Ну, те из них, кто не запудрился насмерть или не погиб в драке во время учёбы. Именно они поддерживали реноме метрополитена, как самого криминального места в столице.
От перспективы работать с бывшими одногруппниками, было тоскливее, чем от работы с овцекоровами. Последние хотя бы человеческую речь понимали.
Родители молча слали мне ежемесячный десяток эльфранков. За пятёрку я снимала комнату в какой-то хибаре в Острогогвардейском округе. Один эльфранк платила за доступ к бирже труда и продвижение своей анкеты в верхние списки. Остальное тратила на пластинки и билеты на концерты… Мирона Матьё и других нонконформистских шансонье, типа «Объедки Людоедов», ранние сборники «Мёртвых Императоров» или «Половое Оружие». Даже не помню, чем я питалась?
Вскоре я получила первую должность на аэронефе, который ходил под эмблемой ТорФло. Не знаю, кому на самом деле принадлежал и что перевозил.