Сестры Горские
Шрифт:
— Мы побоялись, чтоб он не стал похожим на тебя, — отозвалась Рая, намекая на то, что будущий полярный исследователь не очень-то любит мыться.
Однако Мишка пропустил эту колкость мимо ушей. Отозвав Раю в сторону, он сказал ей вполне серьезно:
— Ты знаешь, Рая, о твоем сочинении говорит вся школа!
— Да ну? Что же говорят?
— Говорят о машине, думают, что она может оказаться полезной, и интересуются, нельзя ли ее сделать. Вот я и решил спросить тебя: почему бы действительно
Рая отрицательно покачала головой.
— Ну, если не настоящую машину, то хотя бы модель, — убежденно продолжал Мишка. — Ты бывала на нашей заводской детской технической станции?
Рая снова покачала головой и вздохнула.
— Нет, не приходилось. Ведь мы живем в заводском поселке недавно. И потом я всегда занята. Мне нужно помогать маме и кое-что делать дома. Кроме того, надо много заниматься, я обещала матери получить еще два «отлично». Для детской технической станции времени у меня не остается.
— Плюнь! — авторитетно сказал Миша. — Плюнь на все и приходи на нашу станцию делать машину. У нас можно сделать все, даже автомобиль, а не то что машину для боронования. Поработаешь у нас, а потом перейдешь в город, во Дворец пионеров, а там, знаешь, какая роскошь! Так приходи, ждем!
С этими словами Мишка повернулся на одной ноге и убежал, оставив Раю взволнованной его рассказом о технической станции, где можно сделать автомобиль, и о чудесном Дворце пионеров, где она тоже еще не бывала.
Рая вернулась к сестрам, когда они уже выкупали Эдуарда и вытерли его насухо. Чтобы он не простудился после теплой ванны, сестры принесли из комнаты мешок, посадили в него Эдуарда, хорошенько укутали и положили на солнце на аллее, недалеко от дома.
Разомлевший от купанья Эдуард тотчас же погрузился в глубокий и сладкий сон.
Все это происходило днем. Профессора дома не было. Он, как обычно, уехал на своем автомобиле на завод.
Однако в этот день должен был приехать из Ленинграда внук Кранцевых Валя. По этому случаю профессор поспешил освободиться пораньше и отправился встречать Валю. С вокзала они поехали на автомобиле прямо на дачу.
Услышав звук клаксона, сестры подошли к окну и увидели, что к дому подъезжает автомобиль, в котором сидит профессор с высоким худощавым мальчиком. Мальчик держал при себе чемодан и, несмотря на жару, был одет в пальто.
— К нашему профессору приехал гость, — сказала равнодушно Шура и снова взялась за книжку, не слишком интересуясь несимпатичным соседом и его гостями.
Однако случилось так, что сестрам Горским с места в карьер пришлось заинтересоваться и профессором и его гостем.
Снова повторился звук клаксона — один, другой, третий — все громче и настойчивей,
Эдуард, спавший в своем мешке, преграждал путь автомобилю. Он лежал посреди аллеи, и, как профессор ни вертел руль, ему не удавалось ни подъехать к дому, ни объехать Эдуарда. Клумбы цветника не давали развернуться машине.
Услышав звуки клаксона над своей головой, Эдуард проснулся, подскочил вместе с мешком и начал дико метаться, стараясь вырваться из своей джутовой тюрьмы. Он скакал в мешке, падал со страшным визгом, подпрыгивал, рвался вперед и снова падал, перекидываясь через голову и отчаянно крича.
Этот взбесившийся мешок так прыгал и катался по аллее, что едва не угодил под колеса, и профессору пришлось дать задний ход, чтобы не задеть его.
— Снова эта проклятая тварь! — выругался профессор.
— Какая тварь? — спросил Валя, с интересом наблюдавший за прыжками живого мешка.
— Поросенок! Он осточертел мне! — ответил профессор и, выключив мотор, вышел из машины.
— Поросенок? Сейчас я ему покажу! — решительно сорвался с места Валя.
Выскочив из автомобиля, мальчик бросился к Эдуарду, все еще метавшемуся в своем мешке, ударил его ногой и покатил этот живой мяч по аллее, словно футболист, рвущийся к воротам противника.
Очумевший от ужаса Эдуард кричал и визжал так, что было прямо удивительно, как такое маленькое существо может издавать такие неимоверно громкие звуки.
Автомобильный клаксон и мешок уже не могли заглушить этого неистового крика, и девочки теперь ясно услышали голос своего несчастного пациента.
— Эдуард! — вспомнили они в ужасе. — Эдуард! Его кто-то бьет. Больного мучают!
Как тигрицы, бросились Рая и Лена вниз на защиту своего воспитанника.
Они мигом слетели по лестнице и набросились на обидчика, даже не рассмотрев, кто он.
Расправа была коротка. Перевернувшись в воздухе, Валя вдруг оказался на земле, весь в пыли и с полуоторванным воротником пальто.
Профессор, остановившийся в дверях дома, увидел, что внук побежден и нуждается в его помощи, без которой дело может обернуться плохо. Тогда Кранцев вышел из-за дверей и направился к месту битвы.
Появление профессора на поле брани произвело магическое действие.
Сестры мигом оставили смятого Валю и бросились наутек, подхватив мешок с несчастным Эдуардом, который неожиданно вывалился оттуда и молча, потому что уже потерял голос от страха, умчался прямо через клумбы куда-то в неизвестном направлении.