Сестры
Шрифт:
Теперь она еще несколько ночей не поспит, позанимается — и научится. И будет писать не хуже других!
Правда, это нелегко — девочки в их доме все очень стараются хорошо учиться и красиво писать. А уж Лида…
Женя вздохнула: будут ли у нее когда-нибудь такие красивые тетради, как у Лиды?
«Будут, будут!» — твердила она, изо всех сил сдерживая зевок и без конца вырисовывая: а, б, в… Сегодня ее, как никогда, клонило ко сну. Она очень устала: такой длинный и трудный был этот день. А от работы в саду с непривычки заболели руки. И все же она
Сон опять начал одолевать Женю, и она было задремала. Но вдруг встряхнулась, вскочила, уперлась руками в пол. Медленно, осторожно перекувырнулась и… очутилась прямо перед кастеляншей.
— Тетя Даша!
— Женя, да что тебе не спится? — Тетя Даша обняла ее. — Всю ночь, я гляжу, ты гуляешь… А это что за ночная канцелярия? — Кастелянша заметила рассыпанные на столе открытки, полоски липкой бумаги.
— Тетя Даша, не сердитесь… Это… это я сестру ищу. Зину. Вы посмотрите, вот…
Она развернула сложенное треугольником письмо.
Тетя Даша взяла бумагу, разгладила жесткой ладонью:
— Что-то не разберу.
Она держала письмо далеко перед собой. Жалуясь и ворча на то, что и света мало и без очков-то ничего не видать, медленно, с трудом прочитала: «Дорогой председатель…»
— Так вот оно что!.. Ну ничего, найдется твоя сестренка!
Потом кастелянша взяла открытку.
— Уж и пишешь же ты, голубушка! Курица набродила!
Женя вспыхнула:
— А я учусь! Я, тетя Даша, каждую ночь теперь пишу.
И Женя снова села за стол, взяла перо.
Тетя Даша закрыла чернильницу:
— Что еще выдумала — заниматься по ночам! У нас не положено.
— Да я немножко, я только часик один…
Но тетя Даша отобрала у Жени перо, а открытки смешала в кучу.
— Ложись, доченька, ложись!
— Тетя Даша, вы только никому ничего не говорите, ладно?
— Отправляйся в спальню, полуночница!
Она заметила, что Женя сует тетрадь с карточками подмышку, и остановила ее:
— Письма-то не мни. Давай я их лучше в ящик брошу. Мне мимо идти.
Женя обрадовалась, отдала кастелянше письмо и открытки и побежала в спальню. Тетя Даша пошла за ней. Подождала, пока Женя уляжется, закрыла ее одеялом.
— Тетя Даша, вы девочкам не скажете?
— Не скажу, успокойся! Спи, Женечка, спи… — Кастелянша вздохнула. — Ишь, сестренку ищет. А сама-то велика ли… сама-то песчинка!
Кастелянша из спальни еще не вышла, а Женя уже спала.
Из кабинета директора донесся телефонный звонок. Телефон прямо надрывался. Тетя Даша побежала: «Что там еще?»
Звонила Тамара Петровна:
— Тетя Даша, как там у вас? Что девочки? Беспокойно мне что-то. Звоню, звоню, а вы не подходите. В чем дело?
Тете Даше не хотелось волновать больную.
— Спите, что вы, Тамара Петровна. У нас все в порядке. Девочки спят, и вы скорей ложитесь. А я к вам
Глава девятнадцатая. Марка под кроватью
Дежурным санитаром в это утро была Аля Березкина.
Эта известная неряха Аля сморщилась, точно от зубной боли, и пальцем показала на тумбочку:
— Антисанитарно! Пятно!
Майя подскочила к тумбочке:
— Где? Не может быть! Я вытирала!
На белой краске виднелось маленькое пятнышко.
— Просто несчастье! У тебя, Аля, не глаза, а микроскопы. Нормальный санитар ничего бы не заметил!
Все же Майя взяла сырую тряпку и с ожесточением стала тереть тумбочку.
Санитаром Алю выбрали несколько дней назад. Лида сказала: «Если Аля будет требовать порядка от других, то волей-неволей и сама подтянется. А уж требовать она сумеет!» И верно, все санитары вместе не делали столько замечаний, сколько одна Аля.
— Шею, говоришь, вымыла, а почему у тебя полотенце сухое? — на весь дом раздавался звонкий голос, и Аля трясла перед Кирой полотенцем, на котором еще не разошлись складки от утюга.
Девочки смеялись, а Кира не знала, куда деваться. Ни одна поговорка не шла ей на выручку!
Непричесанная Але не попадайся! Она сразу начнет совсем как доктор Елецкая: «Чистота — залог здоровья…» За измятый воротничок спуску не даст. А уж дежурным от Ани просто житья не стало. Она то пушинку под кроватью найдет, то крошки на подоконнике. Девятиклассница Тоня Горбаченко вспылила: «Что ты придираешься? Ты лучше на себя посмотри!» — и прикусила язык: Алино платье отутюжено, волосы гладко зачесаны. Недаром Тамара Петровна втихомолку каждое утро проверяла санитара: «Аля, не забывай, что санитар должен быть образцом». А сегодня вместо завуча за своей подшефной следила Лида.
— Лида, а ты что, совсем рассорилась с Женей? — спросила Майя, подметая под Жениной кроватью.
— Да, пожалуй, что так… — ответила Лида. — Она со мной ни гулять, ни разговаривать не желает.
— Правильно, пускай не задается! — Майя вдруг бросила щетку. — Девочки, смотрите! — закричала она не своим голосом и бросилась под кровать. — Что же это такое? Да ведь…
Аля подскочила к кровати:
— Что? Где?
Майя вылезла из-под кровати. Глаза ее сверкали, щеки разгорелись, волосы растрепались. В руках она что-то держала.
— Смотрите! — Она сунула раскрытую ладонь прямо Але под нос: — Попов А. С., вот!
Аля невольно попятилась:
— Какой Попов?
— Как «какой»? Красно-коричневый! — Майя протягивала марку то Лиде, то Але. — Вот, вот, у своего аппарата!
Лида засмеялась:
— Ладно, пускай он остается у своего аппарата! — и направилась к двери.
— Постой! Да ты же ничего не понимаешь! — захлебываясь, продолжала Майя. — Это выпуск серии «Пятидесятилетие изобретения радио А. С. Поповым», понятно? О ней в газете писали. Да такой марки еще ни у кого нету! Откуда она взялась?